вас видеть снова.
Смутившись, старик поднял свою руку в приветствии. Иоганн молниеносно схватил пальцами эту костлявую руку, начал выкручивать ее в левую сторону. Свободной рукой он сбросил одеяло с колен Фалькенгейма. И увидел то, что ожидал: «люгер» поперек тощих ног. Взял его и только потом закрыл дверь.
–
Старик оставался безмолвным. Без страха в глазах он пристально смотрел на своего захватчика.
– Интересно, когда вы это выяснили. Не думаю, что давно. Хвалю вас,
– Да, сын Вильгельма и кое-кто еще.
– Да, конечно. Новый фюрер. Это ваша цель, но она недостижима. Мы остановим вас. Если вы пришли убить меня, сделайте это. Я готов.
– Почему я должен убивать вас? Такого ценного заложника.
– Сомнительно, что вы получите за меня большой выкуп.
Фон Тибольт подтолкнул кресло-коляску к центру комнаты.
– Полагаю, что это правда, – ответил он, неожиданно останавливая коляску. – Я допускаю наличие определенных фондов, доступных вам. Фондов, которых домогаются странствующие по свету дети, о коих вы так печетесь. И все же пфенниги и франки не имеют для меня значения.
– В этом я уверен. Ну, стреляйте.
– И, – продолжал фон Тибольт, – весьма сомнительно, что умирающий от рака в Штутгарте человек может предложить много. Вы не хотите подтвердить это?
Фалькенгейм контролировал себя.
– Это был храбрый человек, – сказал он.
– Я уверен. Вы все храбрые. Удачливые предатели должны обладать хотя бы показным мужеством. Как Вернер Герхард, например.
– Герхард?… – На этот раз старому человеку не удалось сдержаться: – Где вы слышали это имя?
– Вас интересует, как я мог узнать? И возможно, как я все разузнал о вас?
– Дело не во мне. Риск, на который я шел, очевиден. Я устроил так, чтобы фон Тибольт находился вблизи меня. Я считал такой риск необходимым.
– Да, красивую Хелден. Но я слышал, что мы все красивые. А это имеет свои преимущества.
– Она вам чужая, так было всегда.
– Зато не чужая вашему странствующему дерьму, «дети Проклятых». Обычная проститутка. Сейчас блудит с американцем.
– Ваши суждения не интересуют меня. Как вы узнали о Герхарде?
– Почему я должен говорить вам об этом?
– Я собираюсь умереть. Так что не все ли вам равно?
– Я хочу поторговаться. Как вы узнали о «Вольфшанце»?
– Согласен. Но сначала Герхард.
– Почему бы и нет. Он не представляет ценности. Дряхлый бормочущий старик.
– Не оскорбляйте его! – неожиданно воскликнул Фалькенгейм. – Ему пришлось немало вынести… столько
– Ваша забота меня трогает.
– Они сломали его. Четыре месяца пыток. Он тронулся рассудком. Оставьте его в покое.
– Кто сломал его? Союзники? Англичане?
– ОДЕССА.
– Хоть один раз они сделали доброе дело.
– Где вы слышали его имя? Как вы его нашли?
Фон Тибольт усмехнулся:
– Получили от англичан. У них есть досье на «Нахрихтендинст». Вы понимаете, что сейчас они очень заинтересованы в «Нахрихтендинст». Их цель – найти вас и уничтожить.
– Уничтожить? Нет
– Представьте, есть. Они знают, что вы наняли Тинаму.
– Тинаму? Это абсурд!
– Не совсем. Это ваша последняя месть, реванш старого усталого человека над своими врагами. Поверьте мне: доказательства неопровержимы. Они получили их от меня.
Старик взглянул на Иоганна, выражение на его лице внезапно изменилось.
– У вас нет совести.
– Рассказывайте о «Вольфшанце»! – Фон Тибольт повысил голос. – Где? Как? Я узнаю, если вы лжете.
Фалькенгейм откинулся назад в кресле.
– Сейчас это не имеет значения. Ни для вас, ни для меня. Я умру, но вас остановят.
– А теперь меня не интересуют ваши суждения. «Вольфшанце»!
Фалькенгейм равнодушно взглянул на него.
– Альтина Клаузен, – сказал он спокойно. – Почти неуязвимая стратегия Генриха Клаузена.
Лицо фон Тибольта застыло в изумлении.
– Жена Клаузена?… – Он искал подходящие слова. – Вы узнали о ней?
Старик повернулся спиной к Иоганну.
– Это было нетрудно. У нас везде были осведомители. В Нью-Йорке, как и в Берлине. Мы знали, кем была миссис Холкрофт, и именно поэтому защищали ее. Какая ирония – защищать ее. В разгар войны, когда ее американский муж находился в море, частным самолетом она вылетела в Мексику. Из Мексики тайно переправилась в Буэнос-Айрес под защиту посольства Германии, а оттуда под дипломатическим прикрытием – в Лиссабон.
– Ответ вы получили из Берлина? – спросил фон Тибольт.
– Да. От наших людей в министерстве финансов. Мы узнали, что огромная сумма денег переведена из Германии. Мы не хотели вмешиваться. Санкционировали все, что помогало сломать нацистскую машину. Мир и разум могли скоро восторжествовать. Но через пять дней после того как миссис Холкрофт покинула Нью- Йорк и выехала в Лиссабон через Мексику и Буэнос-Айрес, Генрих Клаузен, этот финансовый гений, инкогнито вылетел из Берлина. Сначала он остановился в Женеве, где встретился с банкиром Манфреди, затем также отбыл в Лиссабон. Мы знали, что он не предатель; сильнее других он верил в германо-арийское превосходство. Настолько сильно, что не смог вынести раскола в рядах гитлеровских гангстеров. – Полковник сделал паузу. – Мы сделали простой подсчет. Клаузен и его бывшая, по-видимому, изменившая ему жена вместе находятся в Лиссабоне. Миллионы перекачиваются в швейцарские банки… разгром Германии не за горами. Мы начали поиски более значимых объяснений и нашли их в Женеве.
– Вы читали документы?
– Мы читали все в «Ла Гран банк де Женев». Это нам обошлось в пятьсот тысяч швейцарских франков.
– Манфреди?
– Естественно. Он знал, кто мы. Он считал, что мы верим в цели, изложенные в этих бумагах. Мы не мешали ему так думать. «Вольфшанце»! Чья «Вольфшанце»? Следует искупить вину. – Фалькенгейм с сарказмом произнес эти слова. – Ничего близкого к истине. Деньги предназначались для возрождения рейха.
– И что вы сделали потом?
Старый солдат прямо взглянул на фон Тибольта.
– Вернулись в Берлин и казнили вашего отца, Кесслера и Генриха Клаузена. Они никогда бы не покончили с собой. Они искали убежище в Южной Америке, чтобы следить оттуда за осуществлением своего плана. Мы обменяли договор на их смерть, о которой Клаузен так трогательно написал своему сыну.
Фон Тибольт сжал «люгер» в руке.
– Значит, вы знали секрет Альтины Клаузен?
