склонился над ним. И увидел сердитые голубые глаза; губы, безуспешно пытавшиеся что-то произнести. Англичанин умирал.
Ноэль поднял агента, но стоять сам тот не мог, и он взял его на руки, удивляясь своей силе. Обернувшись, он увидел, что Хелден, шатаясь, идет к машине – мотор все еще работал. Ноэль отнес агента к простреленной машине.
– Я сяду за руль, – сказала Хелден. – Положи его на заднее сиденье.
– Но лобовое стекло! Ты же ничего не увидишь!
– Мы все равно далеко его не увезем.
Следующие несколько минут показались Холкрофту столь же нереальными, как и вид пистолета, который он все еще держал в руке. Хелден живо развернулась, заехав на тротуар, и вывернула на середину дороги. Сидя рядом с ней, Ноэль, несмотря на панику, кое-что осознал. Осознал спокойно, почти бесстрастно: он начал приспосабливаться к этому страшному новому миру. Его сопротивление угасло, что подтверждалось и тем, что он
– Ты можешь найти церковь? – спросил он, удивившись тому, как овладел собой.
Она взглянула на него:
– Думаю, что да. Зачем?
– Мы не можем ехать на этой машине, даже если бы ты могла что-то видеть. Мы должны найти свою. – Он указал рукой на капот. Было видно, как оттуда поднимается пар. – Радиатор пробит. Найди церковь.
Ей это удалось, каким-то чутьем она продвигалась по узеньким улочкам и переулкам, соединявшим неровные лучи, выходившие с деревенской площади. Последние несколько кварталов были ужасны: что-то возбужденно крича, за машиной бежали люди. Сначала Ноэлю показалось, что их внимание привлекло простреленное лобовое стекло, но дело было не в этом. Люди спешили к центру – к площади; слух облетал город.
– Des gens assassineesi La tuerie![18]
Хелден свернула в улицу, ведшую мимо дома священника к автостоянке. Там она остановилась рядом со взятой напрокат машиной. Холкрофт посмотрел на заднее сиденье. Агент МИ-5, согнувшись, лежал в углу, он еще дышал. Он шевельнул рукой, словно желая привлечь внимание Ноэля.
– Мы собираемся сменить машину, – объяснил Холкрофт, – мы отвезем вас к врачу.
– Выслушай… меня сначала, кретин, – прошептал англичанин. Его взгляд остановился на Хелден: «Скажи ему».
– Выслушай его, Ноэль, – сказала она.
– Что такое?
– Пэйтон-Джонс… у тебя… его телефон.
Холкрофт вспомнил. Имя на карточке, которую дал ему в Лондоне седой агент средних лет, было Гарольд Пэйтон-Джонс. Он кивнул: «Да».
– Позвони ему… – агент МИ-5 закашлялся, – расскажи ему, что случилось… все.
– Вы сами все расскажете, – сказал Ноэль.
– Заткнись. Скажи Пэйтон-Джонсу, что возникли осложнения, которых мы не предвидели. Человек, который, как мы считали, был послан Тинаму, человек фон Тибольта…
– Мой брат –
Агент посмотрел на нее через полуприкрытые веки.
– Может, вы и правы, мисс. Раньше я так не думал, но может, и так. Я знаю только, что человек, следовавший за вами на «Фиате», работает на фон Тибольта.
– Он ехал за нами, чтобы нас охранять! Чтобы узнать, кто преследует Ноэля.
Холкрофт вздрогнул и пристально посмотрел на Хелден:
– Ты о нем знаешь?
– Да, – ответила она, – наш сегодняшний ланч – это идея Иоганна.
– Спасибо большое.
– Прошу тебя. Ты ничего не понимаешь. А мой брат понимает. И я понимаю.
– Хелден, я пытался поймать этого человека в ловушку! Он был убит!
– Что? О боже мой…
– Это осложняет дело, – прошептал агент, обращаясь к Ноэлю. – Если фон Тибольт – не Тинаму, то кто он? Почему застрелили его человека? Эти двое, почему они пытались похитить
Агент МИ-5 едва был в силах держать глаза открытыми, его шепот стал почти неслышен. Было очевидно, что жить ему осталось несколько минут. Ноэль нагнулся к нему.
– Это осложнение не может иметь ничего общего с человеком по имени Питер Болдуин?
Умирающий вздрогнул, как от удара тока. Его глаза широко открылись, зрачки почернели от приближения смерти.
–
– Он приходил ко мне в Нью-Йорке, – сказал Холкрофт. – Он сказал, чтобы я не вмешивался. Он сказал, что он знает то, чего никто не знает. Через минуту его убили.
– Он говорил
– Лжет о чем?
Агент МИ-5 взглянул на Ноэля, потом с трудом перевел взгляд на Хелден.
– Нет времени… – Он мучительно пытался снова посмотреть на Холкрофта. – Вы чисты. Вы должны… иначе вам не следовало говорить то, что вы сказали. Я вам доверяю обоим. Найдите Пэйтон-Джонса… как можно быстрее. Скажите ему, чтобы вернулся к делу Болдуина. Код «Вольфшанце»… Это «Вольфшанце».
Голова агента упала на грудь. Он был мертв.
Глава 22
Они двигались на север по парижской дороге, и вечернее солнце заливало округу оранжевым и желтым светом. Зимнее солнце везде одинаково. Это константа. И Холкрофт был благодарен ему за это.
Питер Болдуин знал о Женеве. Он пытался сообщить о чем-то МИ-5, но недоверчивая британская разведка ему не поверила.
Что он хотел получить в обмен? Какую сделку пытался заключить? Кто такой Питер Болдуин?
Кем был Питер Болдуин?
Кто такой фон Тибольт? Теннисон?
Почему?
Хотя бы одну проблему можно было отбросить: Джон Теннисон не Тинаму. Кем бы сын Вильгельма фон Тибольта ни был – а он мог быть опасен для Женевы, – он не был убийцей. Но кто же он тогда? Что он сделал, почему связан с убийцами? Почему охотятся за ним, а заодно и за его сестрой?
Эти вопросы не давали Ноэлю задуматься о последних событиях. Он не мог о них думать. Он сломается, если позволит себе это. Троих убили, одного из них убил он. В перестрелке в отдаленной французской деревушке во время карнавала. Безумие.
– Как ты думаешь, что такое «Вольфшанце»? – спросила Хелден.
– Я знаю, что это такое, – ответил он.
Она удивленно обернулась.
