дорогой.
– Сейчас. Джо и Бетти приехали.
Элис улыбнулась.
– Я уже слышу… Что случилось, милый? Ты как-то странно выглядишь.
– Нет, ничего. Меня беспокоит этот ажиотаж вокруг программы Вудворта – надо бы позвонить в студию.
Элис внимательно посмотрела на мужа.
– Пожалуйста… Все уже здесь. Это наши лучшие друзья. Давай забудем обо всем. Не думай о том, что произошло в среду… Пожалуйста, Джонни.
Таннер перегнулся через блюдо с закусками и поцеловал жену.
– Не преувеличивай, – сказал он, вспомнив наставления Фоссета. – Все в порядке. Просто мне действительно нужно позвонить в студию.
Очутившись на кухне, Таннер снова подошел к окну. Шел уже восьмой час, и солнце скрылось за кронами деревьев. Их длинные тени пролегли через внутренний двор и бассейн. Там, в роще, прятались люди Фоссета.
Как сказала Эли? «Все уже здесь. Наши лучшие друзья…»
Изысканный а-ля фуршет из блюд с соусом карри стал очередным триумфом Элис. Женщины, как всегда, заторопились с вопросами, а польщенная хозяйка с видимым удовольствием раздавала кулинарные рецепты. Мужчины, как обычно, лениво поспорили о достоинствах и недостатках различных бейсбольных команд, затем Берни с присущим ему юмором приступил к описанию методов работы голливудского телевидения.
Пока женщины убирали посуду в столовой, Тримейн снова решил поговорить с Таннером об ограблении.
– Нет, в самом деле, Джон, что произошло у вас в среду? Давай откровенно… Я не верю в эту историю с ограблением.
– Почему? – пожал плечами Таннер.
– Потому что это бессмысленно.
– В таких случаях никто не использует газ, – вставил Кардоун. – Могут оглушить, завязать глаза, всадить пулю в затылок. Но газ…
– Не знаю… Я предпочитаю безобидный газ, а не пулю в затылок.
– Джонни, – негромко окликнул его Остерман и красноречиво указал глазами в сторону столовой. Бетти вышла из кухни и принялась убирать со стола тарелки. Она улыбнулась, и Берни кивнул в ответ. – Ты сейчас над чем-нибудь работаешь? Я имею в виду дела, на которых можно нажить себе врагов…
– У меня всегда много работы…
– А что-нибудь похожее на операцию в Сан-Диего есть?
Кардоун бросил настороженный взгляд на Остермана. Что это – хитрый ход? Все знали, что в Сан-Диего проводилась операция против мафии.
– Нет. Во всяком случае, я об этом не знаю. Мои люди работают в нескольких направлениях, но ничего похожего у нас пока не было. По крайней мере, мне об этом не докладывали. Но мои лучшие репортеры часто работают по своей собственной программе… Ты хочешь сказать, что это происшествие могло быть как-то связано с моей работой?
– А сам ты об этом не думал? – вмешался Тримейн.
– Нет… Я – профессиональный репортер. Ты же не боишься нажить врагов всякий раз, когда берешься за сомнительное дело?..
– Бывает, но…
– Я читал об этом вашем шоу в прошлое воскресенье, – сказал Кардоун, опускаясь на диван рядом с Тримейном. – У Ральфа Эштока много влиятельных друзей в разных ведомствах.
– Чепуха!
– Совсем нет. – Джо Кардоун потер подбородок. – Я встречался с этим парнем. Мстительный тип.
– Но он же не сумасшедший, – покачал головой Остерман. – Нет, это вряд ли возможно.
– Почему это не может быть простым ограблением? – Таннер закурил сигарету и повернулся к друзьям, пытаясь сохранять спокойствие.
– Потому что, черт возьми, так никто никогда не грабит! – воскликнул Кардоун.
– Да? – Тримейн взглянул на Кардоуна, сидевшего рядом с ним на диване. – А ты что, эксперт по ограблениям?
– Не больше, чем вы, господин адвокат, – сухо ответил Джо.
Элис чувствовала, что уик-энд начался как-то неестественно. Возможно, это впечатление складывалось оттого, что голоса звучали громче и смех повторялся чаще, чем это бывало раньше во время их встреч.
Обычно, когда приезжали Остерманы, вечер начинался спокойной и неторопливой беседой о семейных проблемах и новостях. Берни и Лейле всегда удавалось пробудить в них самое доброе, заставить их по- настоящему поговорить друг с другом. Ее муж называл это «синдромом Остермана».
Сегодня же никто не отваживался заговорить о чем-нибудь серьезном. Ни слова о личном – за исключением, конечно, ужасного происшествия в среду.
С другой стороны, Элис отдавала себе отчет в том, что более всего ее тревожило состояние мужа. Относительно других она могла ошибаться, но Джон вел себя очень странно. Она никогда еще не видела его таким раздраженным.
Женщины вернулись в гостиную, и Элис одна убирала остатки еды со стола в холодильник. Нет, она больше не станет слушать этих глупых разговоров Бетти и Джинни. Да, она может позволить себе держать прислугу точно так же, как и они. Но она никогда не потерпит второй хозяйки на собственной кухне.
Еще в доме отца Элис на это насмотрелась. Отец называл прислугу «апостолами». «Апостолы», которые убирали, мели и чистили. Мать звала их просто «прислугой», но это ничего не меняло, фактически хозяйством заправляли посторонние люди.
Элис тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Может быть, она просто выпила лишнего? Она открыла кран и умылась холодной водой. В дверях кухни показался Джо Кардоун.
– Хозяин сказал мне, что если я хочу выпить, то могу налить себе сам на кухне.
– Конечно, Джо. Заходи. Ты видишь здесь что-нибудь стоящее?
– Разумеется. Превосходный джин, чудесный тоник… Эй, что случилось? Ты плакала?
– Нет, что ты… Я просто сполоснула лицо.
– У тебя все щеки мокрые…
Джо поставил бутылку с джином на стол и приблизился к ней.
– Скажи откровенно, у вас неприятности? Ну ладно, об этом странном ограблении в среду Джонни мне рассказал, но… Но если есть еще какие-нибудь проблемы, не надо от меня скрывать, о’кей? То есть я хочу сказать, что если он вздумал играть с огнем…
– С огнем?
– Ну, залез в долги, набрал кредитов и… У меня есть клиенты в «Стэндарт мьючиал» и даже кое-какой капитал. Я знаю эту компанию… Вы с Джонни живете на широкую ногу, а ведь по нынешним временам шестьдесят тысяч долларов за вычетом налогов – не такие уж большие деньги.
У Элис Таннер перехватило дыхание.
– По-моему, с деньгами у Джона все в порядке.
– Это все очень относительно. Мне кажется, Джон слишком увяз в своих делах. Сейчас он, конечно, ни за что не решится оставить свое маленькое королевство, чтобы поискать что-нибудь более стоящее. Это его дело. Его и твое. Но я хочу, чтобы ты передала ему… Я его друг. Добрый друг. И я чист. Понимаешь, чист. Если ему что-то нужно, то пусть он позвонит мне. Ты скажи ему, хорошо?
– Джо, я очень тронута. Нет, в самом деле… Но думаю, что в этом нет необходимости.
– Но ты передашь ему?
– Скажи ему сам. У нас с Джоном молчаливое соглашение – мы договорились не затрагивать больше вопросов о его заработке, потому что, честно говоря, я с тобой согласна…
– Тогда у вас будут проблемы.
