– Я здесь, около грядки с помидорами. Тут у одного куста подпорка упала, и я никак не могу его подвязать.
– О’кей. – Он повернулся и направился к ней. – Который куст? Я не вижу…
– Вот этот, – сказала Джинни, указывая пальцем вниз. Таннер присел на корточки и увидел лежавшую на земле подпорку. Ее явно кто-то сломал. Должно быть, дети бегали здесь и задели.
Таннер выдернул обломок из земли и осторожно положил ветвистый ствол на землю.
– Завтра я все поправлю.
Он отряхнул ладони и поднялся. Стоявшая почти вплотную к нему Джинни неожиданно положила свои мягкие руки ему на плечи. Таннер опешил и вдруг понял: место это выбрано не случайно, из окон дома их не видно. Так вот почему упала подпорка!
– Это я ее сломала, – словно угадав его мысли, тихо призналась Джинни.
– Зачем?
– Я хотела поговорить с тобой… наедине.
Она расстегнула сверху на блузке несколько пуговиц, так что стала видна грудь. Таннер сначала подумал, что Джинни пьяна, но тут же отверг эту мысль. Джинни никогда не пьянела. Даже когда она выпивала очень много, этого почти не было заметно.
– О чем ты хотела со мной поговорить?
– Во-первых, о Дике. Я хочу извиниться за него. Когда он чем-то взволнован, он бывает резок… даже груб.
– Он был груб? Я не заметил.
– Нет, ты заметил. Я наблюдала за тобой.
– Тебе показалось.
– Не думаю.
– Пойдем готовить бассейн. – Таннера тяготил этот разговор.
– Подожди минутку. – Джинни тихонько рассмеялась. – Я тебя не слишком напугала, а?
– Я не привык бояться друзей, – с натянутой улыбкой ответил Таннер.
– Мы ведь так хорошо знаем друг друга.
Таннер внимательно посмотрел на Джинни – напряженный взгляд, горькая складка у губ. Ему вдруг показалось, что сейчас она скажет ему что-то важное. Неужели? Если так, он должен помочь ей.
– Мы всегда думаем, что хорошо знаем своих друзей. Но так ли это на самом деле? – сказал он.
– Ты мне очень нравишься… Меня тянет к тебе… Ты знал об этом?
– Нет, – не скрывая удивления, проговорил Таннер.
– Не беспокойся… Я ни за что на свете не стала бы причинять боль Эли. Физическое влечение – это ведь не супружеская измена.
– У всех свои фантазии…
– Ты уходишь в сторону?..
– Конечно.
– Я же сказала, что твои супружеские обязательства не пострадают.
– Ни в чем нельзя быть уверенным до конца… – растерянно пробормотал Таннер.
– А поцеловать тебя можно? Уж поцелуй-то я заслужила…
Джинни обвила руками изумленного Таннера и прижалась полуоткрытым ртом к его губам. Таннер чувствовал, что она прилагает все силы, чтобы возбудить его. Он только не понимал зачем. Если она действительно стремится к близости, то место и время выбраны неудачно, а если…
И вдруг он понял, что все это значит. Она лишь дает обещание…
– О Джонни! Боже мой, Джонни!
– Успокойся, Джинни. Не надо…
А может быть, она и в самом деле пьяна, подумал Таннер. И завтра будет готова провалиться сквозь землю. Он поддержал ее под руку.
– Мы потом поговорим.
Джинни, слегка отстранившись, прошептала, касаясь губами его щеки:
– Да, конечно, мы поговорим… Джонни… Кто такой Блэкстоун?
– Блэкстоун?
– Пожалуйста! Скажи мне!.. Умоляю… Я должна знать… Ничто не изменится. Я тебе обещаю. Только скажи, кто этот Блэкстоун?
Таннер крепко взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
Она плакала.
– Я не знаю никакого Блэкстоуна.
– Ты просто не хочешь мне сказать, – в отчаянии прошептала она. – Умоляю тебя, ради всего святого, попроси Блэкстоуна остановиться!
– Тебя Дик послал?
– Он убьет меня, если узнает.
– Послушай, давай начистоту. Ты предлагаешь мне…
– Все, что ты хочешь. Только оставь нас в покое… Мой муж – порядочный человек. Он очень… очень честный. И он всегда был тебе другом! Прошу тебя, не губи его!
– Ты его любишь?
– Больше жизни… Пожалуйста, спаси его. Скажи Блэкстоуну, чтобы он его не трогал!
Она замотала головой и бросилась в сторону гаража.
Таннер хотел бежать следом и успокоить ее, но, вспомнив наставления Фоссета, остался на месте. Он пытался решить, способна ли Джинни, которая только что предлагала себя, как простая шлюха, на более страшные вещи.
Но Джинни не шлюха. Бесшабашная, иногда игривая, она – в этом Таннер был совершенно уверен – ни за что на свете не изменила бы Дику. Тут дело в другом. Джинни – агент «Омеги»? Таннеру не хотелось в это верить, но другого объяснения ее поступка он придумать не мог.
Со стороны дома раздался еще один взрыв принужденного смеха. Затем до Таннера донеслись вступительные аккорды «Амаполы». Он опустился на бортик бассейна и погрузил в воду термометр.
Внезапно он почувствовал, что рядом кто-то есть, и оглянулся. В нескольких футах от него, на газоне, стояла Лейла Остерман. Вероятно, она подошла очень тихо, или он просто не слышал ее шагов, поглощенный своими мыслями.
– О, привет! Ты меня испугала.
– Я думала, что тебе помогает Джинни.
– Она… испачкала юбку… Смотри, двадцать семь градусов. Джо скажет, что вода слишком теплая.
– Если он еще может говорить.
– Я тебя понял, – с улыбкой произнес Таннер, поднимаясь с колен. – Да, Джо не умеет пить.
– Но сегодня он очень старается.
– Лейла, отчего вы прилетели на два дня раньше?
– Берни не рассказывал тебе? – Лейла колебалась. Было ясно, она недовольна тем, что разговор происходит в отсутствие Остермана.
– Нет, он ничего не говорил.
– Он ищет. Устраивает обеды, деловые встречи…
– Что он ищет?
– О, у него все время новые прожекты… ты же знаешь Берни. Ему постоянно нужно что-то свежее. Он никак не может забыть, что «Нью-Йорк таймс» однажды назвала его «интригующим» или «пробуждающимся». Я тогда не запомнила, как именно… К несчастью, с тех пор Берни успел привыкнуть к дорогим удовольствиям.
– И что же?
– Он хочет заключить контракт на телесериал. Ходят слухи, что в редакциях телепрограмм будут больше платить…
– В самом деле? Я что-то не слышал.
– Ты же работаешь в службе информации…
