– Да все они могут, клянусь господом богом!
– Тогда возьмите одного из них, Уоррен. А уж он продаст всех остальных.
– Что?.. Почему?..
– Это долгая история. Я не смогу вам ответить, пока не буду располагать дополнительной информацией. Например, насчет того, каков биржевой курс акций и каковы предложения и спрос на них. Однако кое-что мне ясно и сейчас.
– И что же это?
– А то, что никто из нынешнего состава правительства, кроме вас, не отважился бы на столь хитроумный трюк с использованием заключенных из военной тюрьмы ввиду их маниакальной склонности к насилию. Уроки Уотергейта и Иран-контрас оставили свой неизгладимый след, столь же омерзительный и непатриотичный, как и эти деяния. Выражаясь яснее, было возбуждено слишком много дел.
– Да, но почему вы выделили меня?
– Потому, что вы новый в этом городе человек, не имеющий, по существу, никакого опыта и в силу этого не способный увлечь советников президента подобной тайной операцией. При одном упоминании о задуманной вами акции они бы все как один удрали в горы, за исключением разве что одного вице- президента, который просто не понял бы, в чем дело.
– Вы думаете, нас выдал один из них… со стороны?
– Я редко ошибаюсь, Уоррен… Одной из моих ошибок было мое замужество. После того как мы, девочки, выкинули моего супруга из дома, он бежал в Карибский бассейн и, обосновавшись на Вирджинских островах, занялся чартерными перевозками на парусной яхте. В общем, страшное ничтожество!
– Право? Из чего вы это заключили?
– Видите ли, он утверждает, будто совершенно счастлив, что, как знаем мы все, невозможно в нашем безумном обществе.
– Вы не шутите?
– Господин министр, не заняться ли нам неотложными делами? Я настоятельно рекомендую отправить эти «мешки для трупов» туда, где они находились бы в полной изоляции от окружающего мира. И заставить попридержать язык тех, кто мог бы по пьянке порассказать кое-что о том, что творится в Куонтико. А еще я посоветовала бы вам связаться с номером ноль-ноль-ноль-тире-ноль-ноль-шесть в Форт-Беннинге.
– А это что за чертовщина?
– Не что, а кто, – поправила Тирания. – Их называют «смертоносной шестеркой».
– Они из тех же, что и «грязная четверка»? – спросил хмуро Пиз.
– Их разделяют тысячи световых лет. Те, о ком говорю я, – актеры.
– Актеры? А что общего может быть у меня с ними?
– Они уникальны, – произнесла Трухарт, подаваясь вперед и понижая голос. – Готовы на все, только бы попасть в газеты, которые редко когда упоминали о них.
– За что упрятали их в Форт-Беннинг?
– За неуплату квартплаты.
– Что?
– Они годами не трудились нигде по-настоящему, а только подрабатывали официантами.
– Ничего не понимаю!
– Все очень просто, Уоррен. Они все вместе вступили в ряды вооруженных сил в надежде создать репертуарный театр и более или менее регулярно питаться. Естественно, творчески мыслящий офицер из «Джи-2» обратил на них внимание и, исключительно в расчете на них, разработал ряд тайных операций.
– Он задумал использовать их актерский талант?
– Не только. По словам генерала, который стоит за всем этим, они в отличной форме. Знаете ли, в тех фильмах о Рембо им доставались кое-какие роли. Актеры крайне щепетильны во всем, что касается их внешности.
– Миссис Трухарт! – воскликнул государственный секретарь. – Не будете ли вы так любезны объяснить мне, какова цель всей этой беседы?
– Подвести вас к решению проблемы, Уоррен. Я буду изъясняться весьма абстрактно, чтобы в случае чего иметь потом возможность отрицать все с чистой совестью. Но я уверена, что вашего тонкого, высокоразвитого интеллекта хватит на то, чтобы уловить мои мысли.
– Это первые слова, которые мне понятны.
– «Смертоносная шестерка» может представить кого и что угодно. Они искусно перевоплощаются, отлично воспроизводят диалектизмы и способны проникнуть даже туда, куда, казалось бы, вход всем закрыт.
– Но это ужасно: что помешает им внедриться в наши ряды?
– Вы точно схватили суть дела. Благодаря им перед нами открывается завидная перспектива.
– Минуточку. – Пиз повернулся в своем вращающемся кресле и, представив на своем столе портрет Джеронимо в генеральском мундире, радостно завопил: – Вот оно! Никаких процессов, никаких слушаний в конгрессе! Просто не верится!
– О чем вы, Уоррен?
– Да об этих актерах!
– Ах да!
– Актеры могут стать кем захотят и убедить других, что они вовсе не те, кем являются в действительности, не так ли?
– Так. Это то, чему они учились.
– Никаких убийц, никаких исков, никаких чертовых слушаний на Капитолийском холме!
– Не думаю, что можно обойтись без подкупа нескольких сенаторов – на то у нас и фонды для покрытия непредвиденных затрат…
– Итак, картина проясняется! – перебил ее Пиз, снова поворачиваясь на своем кресле. Оба глаза его были широко раскрыты от возбуждения, причем левый даже присмирел на время. – Они прибывают в аэропорт Кеннеди в красных кушаках и, возможно, с бородами и в мягких фетровых гамбургских шляпах… Целая делегация…
– Какая делегация?
– Из Швеции! От Нобелевского комитета. Специалисты по военной истории двадцатого века, они встречаются с генералом Маккензи Хаукинзом, чтобы объявить о присуждении ему Нобелевской премии как величайшему солдату всех времен!
– Может, вызвать доктора, Уоррен?
– Это не обязательно, миссис Трухарт: вы меня уже вылечили. Дали мне то, чего мне недоставало. Неужели не понимаете? Честолюбие у этого психа могло бы сравниться своими размерами с самим Эверестом!
– О ком вы?
– О Повелителе Грома.
– О ком, о ком?
– О Маккензи Хаукинзе, вот о ком! Он получал почетную медаль конгресса! Дважды!
– Полагаю, мы должны произнести мысленно благодарственные слова всевышнему за то, что он американец, а не комми.
– Дерьмо он, вот кто! – взорвался государственный секретарь. – Величайший идиот тысячелетия! За наградой он побежит куда угодно… В данном случае это будет Швеция. Стрелка компаса указывает на север!.. Самолет пропадет… Не важно где – в Лапландии ли или в сибирской тундре.
– Хотя вы и выражаетесь неизвестно зачем непристойнейшим образом, тем не менее, Уоррен, ваши слова о севере звучат для меня благостной музыкой подлинной правды! Нашей правды!.. Что требуется от меня, господин секретарь?
– Для начала надо выяснить, как связаться с офицером, под чьим началом находятся эти актеры, а потом подготовить мой самолет для полета в Форт-Беннинг… Как складывается все удачно!
Две взятые в прокатном пункте машины неслись на юг по девяносто третьей магистрали, которая вела в Бостон. Пэдди Лафферти вел первую, его жена, отставая примерно на милю, –
