– Не берите в голову, конгрессмен! У службы секьюрити всегда под рукой бригада «Скорой помощи». Мало ли что с гостем может случиться! Инсульт, инфаркт, приступ стенокардии, просто обморок… Мы рады оказать помощь любому, кто в ней нуждается.
– Полагаю, не задаром.
– Ну это как водится, конгрессмен! Форма и размеры оплаты самые разные, как, например, сегодня…
– Сегодня – особый случай! Быстроходная прогулочная яхта, опытный капитан… Непогода как-никак!
– Катер и капитан к нам не имеют никакого отношения, конгрессмен! – с жаром возразил секьюрити. – Подобные излишества, скажем так, по плечу лишь некоторым, кто без всякой опаски бороздит серьезно патрулируемые нейтральные воды между Соединенными Штатами и Мексикой. Тут надо обладать огромным влиянием, огромной пробивной мощностью, если угодно. Думаю, вы догадываетесь, что я имею в виду.
Кендрик понял, что речь идет о ком-то третьем, кто находится в данный момент на борту. Он обернулся, но сзади никого не оказалось. Он перевел взгляд на капитанский мостик, и в тот же миг от перил отшатнулся человек и шагнул в тень. Но Кендрик его узнал. Худощавый, высокий, с бронзовым загаром, этот тип в футболке присутствовал на встрече у Боллингера в библиотеке. Кендрик успел заметить у него на лице выражение откровенной враждебности.
– Слушай, приятель, а что, на борту присутствуют все гости Боллингера или только некоторые? – спросил Кендрик, заметив, что мафиози проследил за его взглядом.
– Какие гости?
– Смышленый ты малый, Луиджи!
– Во-первых, я не Луиджи, но, если вам по душе это имя, пока возражать не буду. Во-вторых, на борту капитан и кто-то из команды. Ни того ни другого я ни разу не видел.
– Интересно, очень интересно! И куда мы путь держим?
– Совершаем морское путешествие, да и все!
Яхта замедлила ход, едва только мощный луч прожектора на капитанском мостике рассек темноту. Мафиози отстегнул ремень безопасности и поднялся. Он неторопливо пересек палубу и спустился вниз, в каюту. Сказал что-то по селектору, но что именно, Кендрик не уловил из-за шума ветра и волн. Спустя пару минут секьюрити вернулся с «кольтом» 45-го калибра в руке.
«Хотелось бы знать, какой приговор мне эти подонки вынесут?» – подумал Кендрик. Бахрейнский Махди намеревался скормить его акулам, шныряющим в акватории Катара, но, слава богу, не успел. Мэнни выручил. А теперь? Он сам за себя постоит! Будет драться до последнего. Хорошо бы завладеть чьим-либо оружием. Во всяком случае, лучше пуля в лоб и мгновенная гибель, чем медленная смерть в пучине Тихого океана, где кишмя кишат акулы-людоеды.
– Ну вот, конгрессмен, можно сказать, прибыли! – произнес мафиози вкрадчивым тоном.
– Прибыли? Куда именно?
– Если б я знал! Остров какой-то.
Кендрик постарался ничем не выдать своего беспокойства. Герой Омана с такой легкостью стал добычей жуликов и проходимцев, размышлял он. Но кто кого, это еще вопрос. Если прежде жизнь не представляла для него особой ценности, то сейчас, когда у него есть Калейла – его любимая, он так просто с жизнью не расстанется.
– У тебя такой бравый вид, что пушка, пожалуй, явный перебор, – сказал Кендрик, кивнув в сторону «кольта».
– Перебор – это по вашей части, – усмехнулся мафиози, – а у меня все в самый раз. Я вас сейчас освобожу от вынужденных пут, но имейте в виду: пара лишних движений – и вы на дне морском. Capisce?[60]
– Molto bene.[61]
– Не держите на меня зла, конгрессмен! Мне приказали, и я обязан приказ выполнить. Так каждый поступает, и вы в том числе.
Эван услышал, как щелкнули замки, и мгновенно почувствовал, что парусиновые ремни ослабли.
– А вам не приходило в голову, что, выполняя подобные приказы, вы рискуете однажды не вернуться в Сан-Диего? – спросил он.
– И не один раз! – ответил мафиози. – Но чтобы этого не случилось, мы как раз и прочим Вепря в вице. Вепря в вице… Хорошо звучит, правда? Аллитерация подходящая…
– Не могу ничего сказать, поскольку я не поэт, а инженер-строитель.
– У меня вот «кольт» в руке, стало быть, я тоже не поэт. Так что не увиливайте и отвечайте, если вас спрашивают.
– Вепрь – это что, вице-президент?
– Так точно! Говорят, ему стало известно, как мы его между собой называем, и это прозвище ему не понравилось. Каково, а? Оказывается, его прихлебатели имеют наглость подслушивать службу секьюрити!
– Я возмущен, – сказал Кендрик, поднимаясь со стула и размахивая руками, дабы восстановить кровообращение.
– Стоять! – заорал мафиози, вскидывая «кольт» 45-го калибра.
– Ну ты чего как с цепи сорвался? Посидел бы, как я, без движения, посмотрел бы я на тебя…
– Ладно, ладно, не выступайте! Сейчас пришвартуемся, и двигайтесь сколько душе угодно.
Яхта ловко проскользнула между скал в небольшую бухту, затем прилаживаясь – давая то задний, то передний ход, – вошла в док длиной метров тридцать, где покачивались еще три судна, поменьше размером, но помощнее и более быстроходные.
Мокрый причал освещали фонари, забранные сеткой из проволоки. Из темноты выскочили двое и помчались к причальным тумбам. Яхта искусно сманеврировала, слегка коснувшись правым бортом пары автомобильных шин, свисавших на цепях. Швартовка прошла как по маслу.
– Приехали! – сказал мафиози. – Прошу на берег, конгрессмен.
– Мне бы хотелось лично поблагодарить капитана за приятное путешествие и благополучное прибытие.
– Очень смешно! – отозвался секьюрити. – Только оставьте эти ваши реплики для будущих фильмов, а пока прошу на причал. Кажется, вам не терпелось поразмяться? Пользуйтесь возможностью. А капитана вы, к сожалению, не увидите, как, впрочем, и остальных обитателей этого острова.
– Ты не прав, Луиджи! Спорим, что увижу…
– На что спорим, на ваши яйца? Да и зовут меня все же не Луиджи.
– Но если не Луиджи, то, может, Реджинальд?
– Конгрессмен, может, хватит?
Эван сначала шагал по пирсу, потом спустился на лужайку и какое-то время шел по тропинке, спускающейся под уклон, а затем стал выбираться вверх по дорожке, выложенной плитами. Мафиози шагал следом.
Неожиданно перед ним возникли две деревянные дощечки, выкрашенные коричневой краской. На той и на другой белой масляной краской был написан от руки один и тот же текст. На дощечке справа от дорожки – на английском языке, на дощечке слева – на испанском. Кендрик прочитал вслух:
– «Проход в Китай. Частная собственность. Сигнализация».
– Стоять! – сказал за спиной секьюрити. – Не оборачиваться! Смотреть прямо перед собой.
Кендрик услышал топот. Кто-то бежал по пирсу. Затем он различил голоса. На английском языке, но с испанским акцентом отдавались какие-то приказания.
– Все в порядке! – продолжил мафиози. – Поднимайтесь, а затем первый поворот направо. Идите и не оглядывайтесь!
Эван повиновался. Ему было довольно тяжело подниматься по крутому склону. Длительное сидение на стуле в одном и том же положении вызвало отечность щиколоток и боль в ступнях. Поэтому он шагал медленно, пытаясь при скудном освещении разглядеть окрестности. Высоченные деревья, достигавшие шестиметровой высоты, придавали ландшафту живописный вид. Стволы этих гигантов иногда были закрыты другими деревьями и кустарником, но все равно их ярко-зеленые пышные кроны возвышались над прочими.
