– Позвоните в Белый дом! Да, я герой Омана. – Кендрик усмехнулся.
– Держите рацию включенной, я запишу ваши координаты для того, чтобы подключить службу радара.
– У меня нет времени, и я не понимаю, о чем вы говорите.
– Радар… Служба такая…
– Ради бога, свяжите меня с «Уэстлейком». Мне необходимо связаться с этим отелем.
– Есть, сэр!
Рация заскрипела, защелкала, пока, наконец, не послышался гудок телефона. Ответили на коммутаторе отеля.
– Номер пятьдесят один! Быстрее, пожалуйста! – сказал Кендрик взволнованным голосом.
– Да? – послышался напряженный голос Калейлы.
– Это я! – закричал Кендрик, нажимая кнопку и тут же отпуская ее.
– Ради бога, где ты?
– В океане! Но не это главное. Есть адвокат, который вел дела Ардис. У него в гроссбухе отражено все – абсолютно все! Найди его, отбери гроссбух.
– Да, конечно! Прямо сейчас свяжусь с Митчем. Но как ты? Ты…
В разговор вмешался мужской голос, глубокий и уверенный, который невозможно спутать ни с чьим другим.
– Говорит президент Соединенных Штатов. Найдите судно, найдите мне этого человека, или я вас всех за яйца подвешу!
Волны швыряли катер как щепку. Эван больше не в силах был держать штурвал. Сознание его вновь затуманилось, и он рухнул на тело рыбака из Эль-Дескансо.
Глава 43
Яростно качающаяся невесомость… его хватают чьи-то руки… свирепые порывы ветра. Кендрик открыл глаза: неясные фигуры суетились вокруг него, отвязывая ремни… затем почувствовал острую боль от укола в руку. Он попытался приподняться, но его удержали, затем положили на ровную, обитую войлоком поверхность внутри огромной вибрирующей металлической конструкции.
– Полегче, конгрессмен! – закричал, постепенно вырисовываясь перед его глазами, человек в белой морской форме. – Я врач, а вас потрепали как следует. Не осложняйте мне жизнь еще больше: сам президент отдаст меня под трибунал, если с вами что-нибудь случится.
Еще один укол. Сколько же можно терпеть боль?
– Где я?
– Вопрос логичный. – Военврач до конца ввел лекарство из шприца в плечо Кендрика. – Вы на борту вертолета в девяноста милях от побережья Мексики. Вы были на Проходе в Китай, приятель, а море здесь бурное.
– Вот оно! – Эван старался говорить громче, но голос его был едва слышен.
– Что такое «оно»? – Доктор нагнулся к нему, и в это время медбрат подал ему бутылочку плазмы.
– Проход в Китай – это остров, который так и называется Проход в Китай! Да окружите же его!
– Я врач, а не…
– Делайте как я вам приказываю!.. Радируйте в Сан-Диего, пусть пришлют самолеты, лодки! Арестуйте там всех!
– Эй, приятель, я, конечно, не специалист, но здесь мексиканские воды…
– Проклятие, да позвоните же в Белый дом!.. Нет! Свяжитесь с человеком по фамилии Пейтон в ЦРУ… Митчелл Пейтон, ЦРУ! Передайте ему то, что я вам только что сообщил. Назовите ему фамилию Гринелл!
– Ух ты, круто. – Молодой врач поднял глаза на третьего человека, стоявшего в ногах у Кендрика. – Вы слышали, что сказал конгрессмен, лейтенант? Пойдите к пилоту. Остров под названием Проход в Китай, человек по фамилии Пейтон в Лэнгли, и кто-то еще по фамилии Гринелл! Живей, парень, это требует любимец президента!.. Эй, это что-то вроде того, что вы сделали с арабами?
– Эмилио? – Эван не стал отвечать на вопрос. – Как он?
– Мексикашка?
– Мой друг… человек, спасший мне жизнь.
– Он здесь, прямо рядом с вами; мы только что подняли его на борт.
– Как он?
– Хуже, чем вы, гораздо хуже. Шестьдесят против сорока, что не выживет, конгрессмен. Мы летим в базовый госпиталь так быстро, как только можем.
Кендрик приподнялся на локте и посмотрел на распростертое за спиной доктора тело Эмилио. Он был без сознания. Рука мексиканца лежала на полу вертолета, лицо у него было мертвенно-бледное, почти маска смерти.
– Дайте мне его руку, – приказал Эван. – Да дайте же ее мне!
– Есть, сэр. – Врач наклонился и приподнял руку Эмилио, чтобы Кендрик смог ее схватить.
– Эль-Дескансо! – проревел Эван. – Эль-Дескансо и твоя семья – жена и ninos![64] Ты, проклятый сукин сын, не вешай на меня свою смерть! Рыбак хренов, залей себе горючего в живот!
– Como?[65] – Голова мексиканца болталась из стороны в сторону.
Кендрик еще сильнее сжал его руку:
– Так-то лучше, amigo. Помни, мы разозлились! Продолжаем злиться. Ты, гад, держись, или я сам тебя убью.
Повернув голову к Эвану, Эмилио приоткрыл глаза, губы его искривились в улыбке.
– Думаете, сможете убить такого сильного рыбака?
– Убить, может, и не убью, но большую лодку тебе достану.
– Вы loco,[66] сеньор, – прокашлялся мексиканец. – И еще остается Эль-Дескансо.
– Три ранчо… – что-то хотел сказать Кендрик, но тут укол, сделанный морским врачом, подействовал, и рука его упала.
Один за другим элегантные лимузины подкатывали по темным улицам Синувид-Холлоу к большому дому на берегу Чесапикского залива. В прошлые разы машин было четыре, этим вечером – всего три. Та, что принадлежала компании, основанной Эриком Сандстремом, предателем «Инвер Брасс», на сей раз отсутствовала.
Члены «Инвер Брасс» сидели вокруг большого круглого стола необычайной библиотеки, перед каждым стояла медная лампа. Горели все лампы, кроме одной – перед пятым, пустым, стулом. Четыре источника света освещали полированное дерево; темнота вокруг пятого служила напоминанием о хрупкости человеческой жизни в этом большом мире. На сей раз собравшимся было не до веселой болтовни, никто не подтрунивал над тем, что и они смертны, ничем не отличаясь от других, несмотря на свое невероятное благосостояние и влияние.
– Факты вам известны, – сказал Самуил Уинтерс; лампа высвечивала его орлиные черты. – Теперь прошу вас высказаться.
– Мы не можем остановиться. – Крупная черная голова твердо произнесшего это Гидеона Логана выдвинулась из тени. – Альтернатива слишком разрушительна. Волки, спущенные с привязи, захватят власть – то, что они еще не узурпировали.
– Но останавливать и нечего, Гид, – поправила Маргрет Лоуэлл. – Бедняга Милош все наладил в Чикаго.
– Он не закончил, Маргрет, – напомнил Иаков Мандель, сидящий, как обычно, рядом с Уинтерсом. – Дело в самом Кендрике. Он должен согласиться с назначением, нужно его убедить, что ему следует занять этот пост. Если вы помните, этот вопрос был поднят Эриком, и теперь я спрашиваю почему. Вероятно, нам вообще стоит оставить Сандстрема в покое, потому что он может стать нашей ахиллесовой пятой.
– Сандстрема, как всегда, глодало жадное любопытство, – грустно проговорил Уинтерс. – Оно же заставило его и предать нас. Однако это не ответ на вопрос Иакова. Наш конгрессмен может уйти.
