– Как? – отозвался Эван.
– Упаковочные клети! – пояснила Калейла. – Кипы слева с красной маркировкой. Иди впереди меня, я сама не проберусь. Буду держать тебя за руку.
– Это уже уступка. Пошли!
Втроем они стали пробивать себе дорогу через густую, находящуюся в постоянном движении, толкающуюся толпу, стараясь подобраться к двум рядам упаковочных клетей. Кордон из уже близких к панике солдат, которых было слишком мало, чтобы сдержать толпу, стоял, сцепившись руками, образуя кольцо вокруг смертельного товара. А толпа продолжала неистовствовать.
– Покажите! Покажите нам! – орали фанатики, требуя, чтобы им продемонстрировали оружие, которое доказало бы им их важность.
– Там оружие, и все об этом знают! – прокричал Кендрик в ухо Рашад. – Они сходят с ума!
– Конечно, они знают и, конечно, сходят с ума. Посмотри на маркировку. – Повсюду на деревянных клетях были нарисованы три красных круга – один внутри другого. – Глаз быка, традиционный символ мишени, – объяснила Калейла. – В данном случае бычий глаз означает оружие. Это была идея Голубого. Он решил, коли террористы живут благодаря оружию, то будут стаей держаться возле него.
– Голубой знает свое новое дело.
– А где другое оружие? – спросил Ахмат, вытаскивая из кармана два маленьких зубчатых инструмента.
– Люди с Западного берега позаботятся о нем, – ответила Рашад, приседая от размахивавших вокруг нее рук. – Те клети не маркированы, но они знают, которые из них нужные, сломают их и откроют. Они ждут нас!
– Тогда пошли! – закричал молодой султан, вручая Эвану один инструмент.
– Что это?
– Плоскогубцы! Нам надо отодрать как можно больше скоб. Чтобы клети развалились на части.
– О! Они в любом случае развалятся, не беспокойтесь! Нам только надо направить эту банду маньяков вперед и прорвать оцепление. Калейла, встань позади нас, – приказал Кендрик агенту из Каира, отбиваясь от яростных кулаков, рук, коленей и ног, наносивших им удары со всех сторон. – Когда я кивну, – продолжил он, обращаясь к султану, – ударьте в кольцо солдат так, словно с вами только что подписала контракт бейсбольная команда «Патриот»!
– Нет, шейх! – закричал Ахмат. – Как будто меня только что, под огнем, включили в команду Омана, как это и должно быть. Это же враги моего народа!
– Пошли! – заревел Кендрик. Вместе с молодым мускулистым правителем Омана они набросились на стоявших перед ними визжавших террористов и протолкнули их внутрь кольца солдат.
Линия обороны была сметена! Доступ к двойному ряду упаковочных клетей был открыт.
Эван и Ахмат с трудом протиснулись сквозь ноги, одетые в широкие штаны, и молотящие руки, добрались до деревянных ящиков и принялись неистово работать плоскогубцами, отгибая широкие металлические скобы. Как только они отлетали, клети разваливались, словно взорванные изнутри, а сотни неистовствующих тут же набрасывались на оружие. Подобно голодной саранче, налетающей на сладкие листья деревьев, террористы из Южного Йемена и из долины Бекаа вытаскивали оружие из пластиковых решеток и кидали его своим братьям. При этом они пронзительно кричали, сидя верхом на больших картонных коробках, напоминавших гротесковые гробы.
Одновременно палестинская команда с Западного берега тоже вскрыла ящики, где в мягких упаковочных нишах лежали разные ружья, всех типов, всевозможных размеров, и принялась раздавать их толпе. Вскоре она оказалась, можно сказать, вооруженной. Многие не знали, какой заряд подходит к тому или иному виду оружия, однако это было известно людям из долины Бекаа, и они тут же принялась учить своих менее искушенных братьев из Южного Йемена.
Однако первая же попытка триумфально запустить в небо автоматную очередь вызвала недоумение у нажавшего на спусковой крючок. Раздались лишь какие-то отрывистые щелчки. А вслед за ним и многие другие попытались стрелять. Но также тщетно.
И тут же одна истерия сменила другую. Террористы стали в ужасе бросать оружие, в то время как другие руками и подручными средствами продолжали вскрывать немаркированные клети. А в них оказались инфракрасные бинокли с разбитыми линзами, веревочные лестницы с разрезанными ступеньками, крюки- кошки без наконечников, подводные кислородные резервуары с просверленными дырками в цилиндрах, огнеметы с разбитыми насадками, реактивные снаряды и гранатометы без детонаторов… И как только все это было обнаружено, толпа одичала еще больше. Из-за предательства.
В этом хаосе Эван пробрался к складу, расположенному в конце громадного пирса, и, отступив на три фута в сторону от массивных открытых дверей, прижался к стене. Ему было слышно, как внутри Хаменди кричал по-арабски, что все поставленное вооружение будет заменено, а его враги в Бахрейне, которые сделали это, все до единого будут убиты!
Неожиданно из-за угла появился человек в темном консервативном костюме в мелкую полоску и быстро прошел в помещение склада. Кендрик застыл – он узнал Крейтона Гринелла. После того как первый шок прошел, Эван спросил себя, а собственно, почему он так потрясен и даже удивлен? Куда еще мог пойти Гринелл, кроме как в самую сердцевину международной сети торговцев оружием? Это ведь его единственный островок безопасности.
Гринелл коротко переговорил о чем-то с Хаменди, и тот тут же перевел его слова на арабский, объясняя, что его поверенный уже связался с Бахрейном и узнал, что произошло.
– Это евреи! – воскликнул он. – Израильские террористы напали на депо на острове, убили всех сторожевых и натворили столько страшных дел.
– Как это может быть? – удивился коренастый мужчина в революционной форме, увешанной дюжиной медалей. – Все это вооружение было в оригинальных упаковках, даже ящики внутри картонных коробок не были сломаны. Как это может быть?
– Евреи очень изобретательны! – прокричал Хаменди. – Вы это так же хорошо знаете, как я. Я сейчас же немедленно улетаю назад, заменю весь заказ и выясню всю подноготную!
– А что в это время будем делать мы? – спросил явный лидер революционного режима Южного Йемена. – Что я скажу моим братьям в долине Бекаа? Мы же все опозорены!
– Будьте уверены, вы отомстите, как только получите новое оружие, – ответил Хаменди.
Гринелл снова заговорил с торговцем оружием, и тот вновь перевел его слова:
– Мой товарищ проинформировал меня, что наши радары могут действовать еще только три часа, и это, могу добавить, лишь благодаря моим огромным расходам. В связи с этим нам надо сейчас же уезжать.
– Верни нам наше достоинство, друг араб, иначе мы найдем тебя, и ты расстанешься с жизнью!
– Я вам гарантирую, что первое обязательно произойдет, а во втором отпадет необходимость. Мы уезжаем.
«Этого нельзя допустить! – мгновенно решил Кендрик. – Будь что будет, но они не должны улететь от этой беснующейся толпы и продолжить свое безумное, непристойное „обычное“ дело! Мне надо их остановить! Мне надо действовать!»
Оба торговца оружием поспешно вышли из дверей склада и повернули налево к ближайшему углу здания. Эван, смешавшись с толпой и изображая из себя истеричного террориста, ринулся за ними. Когда между ними и Крейтоном Гринеллом осталось несколько дюймов, он выхватил из ножен у ремня кинжал с длинным клинком и согнутой в локте левой рукой обвил шею адвоката, вынуждая его развернуться, предстать перед ним лицом.
– Ты! – завопил Гринелл.
– Это за умирающего старика, за тысячи других, которых ты убил! – Кинжал вонзился в живот адвоката, и Кендрик вытер лезвие о его грудь.
Гринелл упал на доски пирса. Мечущиеся вокруг одержимые паранойей террористы даже не заметили, что только что, можно сказать, на их глазах произошло убийство.
Остался Хаменди! Эван побежал вперед, полный решимости не дать ему добраться до машины, а следовательно, и до самолета, которому радары обеспечат беспрепятственный перелет из Южного Йемена через враждебные границы. Хаменди не должен улететь!
Эван буквально прорубал себе тропу в толпе носящихся по пирсу орущих людей. Впереди поднималась в
