кричали в рации, другие выбегали из домов и магазинов, с воплями об ужасном землетрясении, постигшем этот берег Волхова, еще более ужасном, чем катастрофа в Армении. Даже перед очевидным фактом разрушительного проникновения руководители Новгорода не хотели открывать истину. Можно было подумать, что сейсмологи всего мира забыты, будто их открытий никогда и не существовало. Исполинские подземные силы не вздымались единым ударом; напротив, они работали последовательно, посылая разрушительные удары с севера на юг. Но разве кто-нибудь охваченный паникой и пытающийся выжить станет донимать вопросами власть…
А узнали они все примерно через десять минут после разрушения большей части «Великобритании». Борн уже видел компактные, миниатюризированные очертания «Вашингтона, округ Колумбия», когда и здесь начались возгорания. Первым в огне исчезла деревянная модель купола Капитолия, звук его взрыва долетел через миллисекунды; он с легкостью взлетел в желтое небо, как и следовало ожидать от почти невесомой фальшивки. Спустя несколько мгновений – всего
Борн
– Тоннель,
Крики из толпы слились в единый рев, который нельзя было игнорировать; подземный тоннель вот-вот будет взят приступом. Джейсон выскочил из окруженного джипа, сунув в карманы оставшиеся три шашки, и стал пробивать себе дорогу через толпу, яростно работая локтями и плечами. Без особого успеха. Тогда он достал шашку и зажег ее. Огненный фонтан возымел эффект; жар и огонь ускорили процесс. Он побежал сквозь толпу, расталкивая всех на своем пути, тыча ослепительным фонтаном в испуганные лица, пока не достиг кордона охранников в военной форме Соединенных Штатов. Это был нонсенс,
Нет! Вон
– Мое идентификационное имя – Арчи, и вы можете проверить это немедленно. Даже если я отказываюсь говорить на нашем языке – только по-
– Ну и что? – воскликнул офицер по-русски, потом сразу переключился на английский с ужасающим бостонским акцентом. – Конечно, мы вас знаем, – прокричал он, – но что я могу сделать? Это результат заговора!
– Проходил ли кто-нибудь через тоннель за последние, скажем, полчаса?
– Никто, абсолютно, ни одна живая душа! Нам приказано держать тоннель закрытым любой ценой!
– Хорошо… Включите громкоговорители и разгоните толпу. Скажите им, что кризис закончился и опасности больше нет.
– Как? Всюду пожары, взрывы
– Они скоро закончатся.
– Откуда вы это знаете?
– Я
– Делайте, как он сказал! – проревел голос за спиной Борна; это был Бенджамин, его лицо и рубашка были все в поту. – И я очень надеюсь, ты знаешь, что говоришь!
– Откуда
– Откуда – ты знаешь, а уж как – другой вопрос. Попробуй напугать до смерти Главный штаб, чтобы апоплексический Крупкин со своей больничной койки в Москве заказал вертолет.
– «Апоплексический» – неплохо для русского…
– Кто это меня поправляет? – взревел офицер охраны. – Ты еще слишком молод!
– Проверь меня, старик, но побыстрее, – ответил Бенджамин, доставая свою карточку. – Иначе, пожалуй, мне придется перевести тебя в Ташкент. Отличные пейзажи, но туалеты только общественные… Поторопись, осел!
– Ка-ли-форния, я иду…
–
– Он
– Цистерна? Почему ты так думаешь? – удивился Бенджамин.
– Эта цистерна вмещает около ста тысяч фунтов. Добавь пластид, правильно расположенный, – и этого хватит на все улицы и эти игрушечные домики из старого, сухого дерева.
– Слушайте! – по-русски протрубили сотни громкоговорителей вокруг тоннеля, требуя внимания, в то время как взрывы действительно звучали все реже и реже. Полковник взобрался на крышу низкой бетонной будки, держа микрофон в руке, его фигура четко прорисовывалась на фоне резких лучей мощных прожекторов. – Землетрясение закончилось, – прокричал он, – и хотя оно нанесло значительный вред и пожары будут гореть всю ночь, кризис миновал!.. Оставайтесь у берегов реки, и наши товарищи из служебных отрядов постараются вам помочь… Таковы приказы начальства, товарищи. Не заставляйте нас применять силу, прошу вас!
– Какое еще землетрясение? – выкрикнул мужчина из передних рядов толпы. – Ты говоришь, это землетрясение, и нам всем твердят, что это землетрясение, но ты думаешь задницей! Я пережил одно землетрясение, и это не похоже на землетрясение. Это вооруженное нападение!
– Да, да! Нападение!
– Нас атакуют!
– Вторжение! Это
– Откройте тоннель и выпустите нас, или вам придется перестрелять нас всех! Откройте тоннель!
Голоса охваченной отчаянием толпы звучали хором протеста. Солдаты стояли на своих местах, держа оружие с прикрепленными штыками наперевес. Полковник продолжил, его лицо было искажено, голос почти соответствовал истерии его аудитории:
– Послушайте меня и задайте себе вопрос! – прокричал он. – Говорю вам, как было сказано мне, это землетрясение, и я знаю, что это правда. Дальше, я скажу вам, откуда я это знаю!.. Вы слышали хоть один выстрел? Да, именно это! Хоть один выстрел! Нет, не слышали!.. Подумайте, в каждом комплексе, в каждом секторе этих комплексов полно вооруженных полицейских, солдат и тренеров. Они обязаны подавлять силой любые несанкционированные проявления насилия, не говоря уже о вооруженных нарушителях! Однако стрельбы нигде не было…
– О чем он там орет? – спросил Джейсон Бенджамина.
– Он пытается убедить их, что это землетрясение. Они ему не верят; они думают, что это вторжение. Он говорит им, что это невозможно, потому что не было стрельбы.
– Стрельбы?
– Это его аргумент. Никто ни в кого не стреляет – а это неизбежно было бы в случае вооруженного нападения. Нет выстрелов – нет нападения.
–
– Что?
– Он предоставляет Шакалу выход, который тот хочет получить – который ему нужен!
– Что за чушь ты несешь?
– Выстрелы… стрельба, паника!
– Нет! – воскликнула какая-то женщина, прорвавшаяся через толпу и кричащая на офицера в