Ультиматум Борна

смысла второй раз использовать то же место, где его постигла неудача, это было совершенно бессмысленно! Появление шурина Фонтейна стало неожиданным шагом, достойным Шакала, по-настоящему незаурядным приемом, сбившим всех с толку, но только не это, только не несуразная церковь «Транквилити Инн». Это было слишком методично, слишком однообразно, слишком очевидно. Неправильно.

«И поэтому правильно?» – размышлял Борн. Была ли это непостижимая логика убийцы, который почти тридцать лет скрывается от сотни разведслужб всего мира? «Он этого не сделал бы – так не бывает!.. О да, он может, потому что он знает, что мы считаем, что так не бывает». Был ли сам Шакал в церкви? Если нет, то где он? Где он расставил свою ловушку?

Эта смертельная шахматная партия была не только очень сложной, она была глубоко личной. Другие могли погибнуть, и только один из них останется в живых. Все могло кончиться только так. Либо смерть торговца смертью, либо смерть его покупателя, один из которых желает увековечить миф, а другой – сохранить семью и собственную жизнь. У Карлоса было преимущество; ему нечего терять, потому что, как сказал Фонтейн, он умирал, и ему все равно. А Борну было ради чего жить, он был еще не старым охотником, жизнь которого навсегда распалась, раскололась на две половины после смерти жены и детей очень давно в далекой Камбодже, о чем он смутно помнил. Это не может повториться, это не произойдет опять!

Джейсон скользнул с наклонной стены вниз. Он подполз к двум бывшим коммандос и прошептал:

– Они увели Фонтейна внутрь.

– Где охранник? – спросил ближайший к Борну спецназовец, в его шепоте слышались удивление и злость. – Я сам поставил его здесь и дал особые указания. Никого не пускать внутрь. Он должен был тут же сообщить по рации, как только кого-нибудь увидит!

– Боюсь, что он его не увидел.

– Кого?

– Блондина, который говорит по-французски.

Оба бойца переглянулись, после чего второй повернулся к Джейсону и тихо попросил:

– Опишите его, пожалуйста.

– Среднего роста, широкая грудь и плечи…

– Довольно, – перебил первый охранник. – Наш человек его видел, сэр. Он один из трех начальников правительственной полиции, офицер, владеющий несколькими языками, и глава отдела по борьбе с наркоторговлей.

– Но почему он здесь, mon? – спросил второй коммандос своего коллегу. – Мистер Сент-Джей сказал, что королевская полиция всего не знает, что они не с нами.

– Это сэр Генри, mon. У него королевские катера, шесть или семь, патрулирующие побережье с приказом задерживать всех, кто попытается покинуть Транквилити. Это катера, которые используют против наркоторговцев, mon. Сэр Генри назвал это патрульными учениями, так что начальник отдела по борьбе с наркотороговлей должен быть… – Напевный речитатив уроженца Вест-Индии замер на половине фразы, и он посмотрел на своего напарника: —…Но тогда почему он не в море, mon? На главном катере, mon?

– Он вам не нравится? – спросил Борн, повинуясь какому-то подсознательному импульсу и сам удивляясь своему вопросу. – То есть вы его побаиваетесь? Возможно, я не прав, но, по-моему, я что-то почувствовал…

– Вы правы, сэр, – перебил первый охранник. – Начальник жестокий человек, и он не любит «панджаби», как он нас называет. Он очень быстр на расправу, и многие уже потеряли работу из-за его несправедливых обвинений.

– А почему вы не жалуетесь, не пытаетесь избавиться от него? Британцы вас послушают.

– Королевский губернатор не станет слушать, сэр, – объяснил второй охранник. – Он очень расположен к своему начальнику по наркотикам. Они хорошие друзья и часто вместе отправляются за большой рыбой.

– Понятно. – Джейсон все понял и неожиданно встревожился, очень встревожился. – Сент-Джей говорил мне, что за часовней есть тропинка. Он говорил, что она могла зарасти, но должна была остаться.

– Так точно, – подтвердил первый коммандос. – Обслуга до сих пор по ней спускается к морю, когда дают отгул.

– Она длинная?

– Метров тридцать пять – сорок. Ведет к скалистому обрыву, в котором вырубили ступеньки, чтобы можно было спуститься на пляж.

– Кто из вас быстрее бегает? – спросил Борн, опуская руку в карман и доставая катушку с леской.

– Я.

– Я!

– Я выбираю тебя, – сказал Джейсон, кивнув первому охраннику, который был ниже ростом своего напарника, и дал ему катушку. – Спустишься к краю этой тропинки и везде, где сможешь, натянешь поперек нее эту леску; старайся привязывать к сучкам, стволам или самым толстым веткам, которые найдешь. Тебя не должны заметить, поэтому будь начеку, ты должен видеть даже в темноте.

– Нет проблем, mon!

– У тебя есть нож?

– Вы еще спросите, есть ли у меня глаза!

– Отлично. Отдай мне свой «узи». Пошел!

Охранник пополз в сторону по оплетенному лианами склону и скрылся за листвой. Заговорил второй королевский коммандос:

– По правде говоря, сэр, я бегаю гораздо быстрее, потому что у меня ноги намного длиннее.

– Именно поэтому я и выбрал его, и подозреваю, ты знаешь почему. Здесь длинные ноги не преимущество, а только помеха, я сам в этом убедился. К тому же он невысок, и его труднее засечь.

– Коротышкам всегда достаются лучшие задания. Нас вечно выставляют на парады и заставляют драться на ринге по правилам, которых мы не понимаем, а невысокие солдаты получают весь «свинец».

– «Свинец»? Лучшую работу?

– Да, сэр.

– Самые опасные задания?

– Да, mon!

– Смирись с этим, большой человек.

– Что будем делать дальше, сэр?

Борн посмотрел вверх на стену и мягкий свет разноцветных фонарей.

– Это называется тактика выжидания – никаких любовных серенад, только ненависть к тем, кто хочет тебя убить, когда ты хочешь жить. На это мало что похоже, потому что ты ничего не можешь предпринять. Все, что тебе остается, – это думать о том, что сделает или не сделает враг и не придумал ли он что-то такое, что не приходило тебе в голову. Как когда-то сказал один человек, лучше бы я был в Филадельфии.

– Где, mon?

– Не обращай внимания. Это было давно и неправда.

Неожиданно, наполняя воздух леденящим ужасом, раздался длинный мучительный крик, за которым последовали слова, полные боли:

– Non, non! Vous tes monstrueux!.. Arratez, arratez, je vous supplie! [42]

– Пошли! – закричал Джейсон, повесив «узи» на плечо и прыгая на стену; он схватился за край, подтянулся, но тут из его шеи брызнула кровь. Он не может подняться! Он не может перелезть! В этот момент сильные руки подхватили его, и