действительно не подвергались преследованиям. А вот в Киеве караимы разделили участь всех невинно убиенных. Но надо сказать, что и в царские времена в России караимы всегда были на особом положении, от воинской повинности были освобождены…
Сполна глотнув еврейской древности, я вернулась в христианский квартал. Перекусить села в небольшом кафе, рядом с женщиной в платочке и длинной юбке, которая читала Библию на русском языке. Оказалось, Людмила – эмигрантка, паломница из Америки и приехала в Иерусалим пожить в православном монастыре на Елеонской горе.
– В первый раз в Иерусалиме? – спросила она.
– Да.
– Это большая радость, детка. Всем, кто сумел сюда доехать, дается большая радость. Что ты уже увидела?
Я вкратце пересказала.
– Длинный день! Даже устала немного…
– А день между тем еще не закончен! – философски отозвалась Людмила. – Ты заметила, что этот город – уникален? Рядом мечеть и храм дервишей, синагога и христианская церковь… Даже время в нем течет по-другому. Когда я здесь, я с раннего утра молюсь, посещаю святые места, просто брожу по городу, разговариваю с людьми. Но всегда при этом успеваю к вечерней службе в монастырь. Такого со мной никогда не бывает в Нью-Йорке. Там дни короткие и нервные, вроде и сделать ничего не успела, а уже без сил и пора спать…
Я мысленно согласилась с ней. За последние два дня со мной столько всего неожиданного приключилось!
Уже возвращаясь к Львиным воротам, я забрела в арабскую лавочку, которая внешне ничем не отличалась от всех остальных на улице. Мое внимание привлекли русские старинные иконы, выставленные в витрине.
– Интересуешься иконами? – Из лавчонки вышел, широко улыбаясь, симпатичный молодой араб. В белой рубашке и джинсах «Армани» он радикально отличался от остальной арабской публики, которую мне уже довелось понаблюдать.
– Ты что, тоже в России учился? – улыбнулась я, вспомнив «таксиста».
– Да, на врача. Но по специальности не работаю. У нас магазин, семейное дело. Зайди, покажу. Не пожалеешь: это один из лучших магазинов в Иерусалиме!
Я вошла и сразу поняла, что действительно не пожалею. Местечко было необычным. Прямо передо мной расстилалась полутемная анфилада комнат. Отраженные зеркалами, вокруг нависали и множились арки. Внутреннее пространство казалось бесконечным.
– Еще мой прадед купил эту землю под магазин, – сообщил мне араб с гордостью. – Кофе выпьешь?
– С радостью.
Мы были одни в пустом гулком помещении. Наши голоса разлетались и дальним эхом парили в исчезающих друг в друге комнатах. На стенах были развешаны иконы, картины, артефакты. Вот зал оружия, где клинки и шпаги. Вот ювелирный салон с неярко поблескивающим старинным золотом. Этот магазин напоминал музей и был прекрасен!
– Тебе пойдут эти серьги, – сказал вкрадчиво араб, подходя сзади с крупными мерцающими в полутьме сережками. – Россия, XVIII век. Их носила какая-нибудь знаменитая красавица. Примерь!
Завороженная, я послушно надела старинные бриллианты.
– Приподними волосы! – приказал араб и легко коснулся моей шеи. – Графиня!
Из мутного зеркала в тяжелой раме на меня взглянуло почти незнакомое лицо из далекого прошлого. Как будто черты стали тоньше. Неужели я?
– Мне это не по карману! – призналась я, снимая сережки и стряхивая наваждение. – Хотя очень красиво!
– Пойдем. Я тебе кое-что покажу! – сказал араб. – То, чего ты точно никогда не видела.
Через галерею комнат мы пришли в одну из самых дальних.
– Тут что, как у сестер Циона, раскопки были? – изумилась я.
– Да, почти, – кивнул араб. – Этой мой дед раскапывал. Перед тобой – настоящая часть Виа Долороза. Времен Христа. То, что там, на улице, – это ерунда. Настоящая Виа Долороза скрыта от толпы на глубине!
Я заглянула в яму с небольшого мостика. Раскоп метров на десять, не меньше. Передо мной действительно был кусок древней улицы. Внизу чуть заметно поблескивали ветхозаветные камни.
– Потрясающе! – искренне сказала я. – Можно я тут пофотографирую?
– Да. А потом пойдем кофе пить, поговорим.
Араб усадил меня на низкие подушки в одной из комнат и поднес крошечную чашечку с густым, как глина, и головокружительно ароматным кофе.
– Как тебя зовут?
– Карина.
– Необычное имя. А я Хасан.
– Тебе принадлежит сейчас этот магазин?
– Мне, отцу и четверым моим братьям. Уже больше ста лет наша семья тут живет. Прадед купил землю, потом дед докупил часть дома… На верхнем этаже, где я живу, вид на мечеть Аль-Акса.
– Здорово! А увидеть можно? – набралась я наглости.
– Нет… – помотал головой араб. – Там только семья.
– А иконы настоящие? – спросила я, впервые в жизни прихлебывая настоящий кофе по-арабски.
– Конечно, обижаешь! – осклабился Хасан. – Настоящие русские старинные иконы, из разных монастырей. Мне нравится русская северная школа. Посмотри, какие строгие глаза у богородиц!
– Откуда они?
– Ворованные, наверное, я точно не знаю, – пожал плечами Хасан, и я не поняла, шутит он или нет. – А ты думала? Обычно я этого туристам не говорю, но кто понимает – тот понимает. И старое русское золото, драгоценности тоже ко мне откуда попадают? Мы называем это «каналы» и не интересуемся происхождением вещей. Покупатели всегда есть. Ты хочешь купить иконы?
– Возможно! – вдруг нашлась я. – Для начала я хочу их сфотографировать и подумать.
– Пожалуйста! Только думай не очень долго, их купят.
– Ладно.
Очарование от необычного магазина мгновенно рассеялось. Я сфотографировала иконы и драгоценности и заторопилась уходить – от греха подальше.
– Спасибо, Хасан!
– Красавица, ты разве не хочешь посидеть со мной в кафе в Старом городе? – спросил араб и нахмурился. – Прокачу с ветерком! У меня один из лучших «мерседесов» в Иерусалиме. На весь Израиль таких всего три!
– Нет, извини. На «мерседесы» я и в Москве насмотрелась. А сейчас мне надо бежать. Меня ждет гид…
– А… – разочарованно протянул Хасан. – Ну, ты заходи, Карина, если что-то у меня купить надумаешь. У меня лучшие иконы в Иерусалиме.
– Ладно!
Я опрометью выскочила из магазина и припустила в сторону Львиных ворот. Уже смеркалось, но на улицах было по-прежнему многолюдно. Мне захотелось скорей оказаться рядом с гостеприимным и застенчивым Шмуликом. В Вечном городе были свои тайны, которые он не собирался раскрывать чужестранцам. А как иначе?
Когда я прибежала к микроавтобусу, в нем, к моему удивлению, сидел один Шмуль, который, взволнованно размахивая руками, с кем-то говорил по телефону.
– Слава Богу, хоть ты пришла! – Чуть не бросился он мне на шею. – Ты в порядке?
– Да, – я взглянула на часы. – Опоздала немного… С арабом одним заболталась. Такой интересный субъект оказался. А где остальные?
