Отсюда следует, поняла Джейн, что наверху в хозяйской спальне ее ожидает еще один конверт.
До сих пор МИР ни разу не изменил своим правилам удваивать сумму.
«Если я продолжу, – подумала она, – то получу в два раза больше, чем шестнадцать сотен долларов. Больше трех тысяч».
В уме она удвоила шестерку. Получилось двенадцать, то есть двести, после того как уже получалось три тысячи. Общая сумма, которая должна была лежать в конверте где-то наверху, составляла три тысячи двести долларов.
– Вот так так, – прошептала она.
Сунув записку в карман рубашки, Джейн закрыла дверцу холодильника.
Нельзя оставлять его открытым, подумала она. Кто-то может сюда забрести.
Утром можно было бы позвонить куда следует – уведомить власти. Пусть пришлют кого-нибудь, чтобы снять дверцу, или увезти его совсем, или что-то в этом роде. Но что, если еще сегодня сюда придет ребенок и заберется внутрь.
– Маловероятно, – пробормотала она.
Кроме того, вряд ли здесь можно задохнуться – холодильник весь прошит пулями.
И все же...
Джейн насупилась. Должен же существовать какой-нибудь способ обезопасить его. Она открыла дверцу и стала внимательно изучать петли.
«Просто я пытаюсь оттянуть время, – поняла она. – Все, что угодно, лишь бы не идти наверх».
Но это важно. Может спасти чью-нибудь жизнь.
Да. Может быть.
Но для того, чтобы снять дверцу с петель, нужен инструмент. А что, если их отстрелить? Слишком много шума, и жалко было тратить патроны. Может, удастся развернуть холодильник и придвинуть его дверцей к стене? Или свалить дверцей на пол?
Но потом пришла мысль, которая показалась ей просто замечательной. На глаза попалась старая газета, которую она заметила еще при входе. Она подняла ее, оторвала кусок и скомкала. Получился толстый комок, который она всунула в замочное отверстие. Убедившись, что он не вывалится, Джейн толкнула дверь.
С мягким стуком дверца вновь открылась.
– Превосходно, – прошептала она, – будь я немного смышленее, меня надо было бы бояться.
Джейн тихонько рассмеялась, но это не помогло: она тут же почувствовала, как заворочались кишки.
О Боже!
«Эй, – напомнила она себе, – на кону три тысячи двести баксов. Да за такие деньги я готова пройтись с завязанными глазами, разбитым носом и месячными по замку Дракулы».
– А может, и нет, – пробормотала она.
С фонариком в левой руке и пистолетом в правой Джейн вышла из кухни в комнату, которая, вероятно, когда-то была столовой. Прежде чем продолжить свой путь, она пробежала по комнате лучом.
Ничего, что могло бы на нее напасть.
В комнате не было никакой мебели. Обрывки обоев свисали, как изодранные лохмотья. В некоторых местах стены были проломлены. Стекло из разбитых окон смешалось на полу с пластами штукатурки и кусками обрешетки, из которой торчали остриями вверх гвозди. Поверх всего этого хлама валялись предметы одежды: носки, трусы, ботинок, задубевшие боксерские шорты.
Еще она увидела смятую пачку из-под сигарет и пустой пакет из-под хрустящего картофеля.
Внимательно смотря под ноги, Джейн прошла по комнате.
В воздухе стоял запах старых отсыревших книг.
Какое очаровательное местечко, подумала она.
– О, а здесь даже меблировано, – прошептала она, пройдя в следующую комнату.
Меблировка состояла из расстеленного в углу тощего грязного матраца. Рядом на полу валялись раздавленные пивные банки, разбитые бутылки из-под спиртного и темные кучи какого-то тряпья.
Запах в этой комнате был хуже, чем в предыдущей: затхлая смесь спиртного и испражнений.
Почувствовав позывы к рвоте, она задержала дыхание и ускорила шаг.
Пробегая мимо, она не сводила фонаря и глаз с этих темных куч. Скорее всего это были лишь одеяла, одежда или тряпки, но она опасалась, что под одной из них могло оказаться что-то, что могло бы броситься на нее.
Вскоре кучи остались далеко за спиной.
Джейн вышла в прихожую. Перед ней была входная дверь и начало лестницы, ведущей на второй этаж. Все еще сдерживая дыхание, она осветила фонарем лестницу.
К ней никто не приближался.
Она обернулась.
Никто не приближался и сзади.
Джейн попробовала первую ступеньку. Та заскрипела, но оказалась прочной. Верхние, которые были видны, тоже выглядели нормально, так что она начала подниматься. На шестой ступеньке она выдохнула и вновь наполнила легкие.
Здесь воздух был не столь плох.
Но, наверное, возвращаться придется через ту ужасную комнату, с сожалением подумала она.
Разве что попробовать выйти через парадную дверь?
Вроде незаметно было, чтобы какие-либо двери или окна были забиты.
«Значит, смогу выйти так, – подумала она. – Если они только не заколочены».
Джейн пожалела о том, что не попробовала их открыть до того, как стала подниматься по лестнице.
Ничего, очень скоро это выяснится, решила она.
И вновь направила свет на верхнюю лестничную площадку.
"Если бы я была в той ужасной книге, – подумала она, – на меня бы набросился монстр. Один из этих скользких белых гориллообразных уродов с зубами в половом члене.
Чтобы перепугать до смерти, такого даже не надо, – призналась она самой себе. – Достаточно будет какого-нибудь пустяка".
Но никто не выскочил ей навстречу.
На верхней лестничной площадке она остановилась и посветила фонариком во все стороны. Ни с одного, ни с другого конца длинного коридора к ней никто не приближался, но везде было столько теней и разного хлама.
«Что я здесь делаю?» – спросила она себя.
"Три тысячи двести баксов, – напомнила она себе. – И еще больше после этого, если Игра продолжится.
Если не откину копыта.
Я слишком молода, чтобы помирать.
Конечно".
Бывало и похуже, успокаивала она себя.
Внезапно Джейн стало не хватать воздуха, сердце бешено заколотилось, появилась сухость во рту, и лицо покрылось испариной. Она почувствовала, как становятся влажными волосы, а рубашка липнет к спине.
«Все не так плохо, – подумала она. – По крайней мере на меня еще не нападали чертовы собаки – или бродяги. Во всяком случае, пока».
Она пожалела, что надела такую плотную одежду. В такую жаркую ночь в рубашке с длинными
