с того самого момента, как ты увидела меня на пороге своей квартиры.
— Какой вопрос? — Софи догадывалась, о чем речь. Знала также и то, что ни за что в жизни не сможет заставить себя заговорить об этом первой. Даже если бы она попыталась сформулировать этот вопрос наиболее кратко и обтекаемо, слова застряли бы у нее в горле.
— Ты желаешь знать, зачем я приехал к тебе. Что мне от тебя нужно. Так почему же не хочешь спросить меня об этом прямо?
— Я знаю, зачем ты здесь, — ответила Софи.
Она решила прибегнуть к хитрой увертке и подозревала, что Джордж сразу раскусил ее, сразу догадался, каковы ее намерения.
9
В комнате стало вдруг душно и тесно. Напряжение, нависшее над ними, затрудняло дыхание, путало мысли.
— Ты пришел, чтобы извиниться, — сказала Софи и протянула Джорджу чашку с кофе. — По крайней мере, ты сам так сказал.
Он сказал также и другое: «Ты наверняка, желаешь знать, зачем я приехал к тебе. Что мне от тебя нужно». Но Софи не хотела заострять на его последних фразах внимания. Потому что боялась осложнений. Потому что чувствовала, какую боль могут принести последствия подобных разговоров.
— Кстати, слов извинения я так и не услышала, — сказала она. Без конца размешивать кофе в собственной чашке было глупо. Еще немного, и в донышке образовалась бы дырка.
Софи вынула ложку, помахала ею в воздухе, положила на стол, не замечая, что пролила часть кофе на пол, и посмотрела на Джорджа.
— Итак?
— Я сказал: жаль, что у меня не хватило духу все рассказать тебе еще в Нью-Йорке. — Джордж поставил свою чашку на стол, но в это время его ложка упала к ногам Софи. Она нагнулась за ложкой одновременно с ним, их пальцы на мгновение соприкоснулись.
Софи показалось, по ней пробежал электрический разряд. Быстро отдернув руку и положив ложку на столик рядом со своей, она спросила как можно более спокойно:
— Ты что-то хотел добавить?
В серых глазах Джорджа больше не было страшной тоски, той, что наполняла их буквально несколько мгновений назад. Он смотрел на Софи с небольшим прищуром, будто размышлял о чем-то куда более радостном, чем несколько минут назад.
Неужели этот человек способен так быстро справляться с душевными страданиями? — подумала Софи. Или же это искусная маскировка своих истинных чувств и переживаний?
Удивительно, но она ясно ощущала, что не хочет знать ответа на этот вопрос.
— Я… Я не намереваюсь просить у тебя прощения за то, за что мы оба в ответе. — Джордж посмотрел ей прямо в глаза проницательным взглядом. — Или ты считаешь, что я заставил тебя силой вступить со мной в связь?
— О нет! — Софи энергично покачала головой.
Нет! На подобную выходку в данных обстоятельствах решилась бы только законченная нахалка! Или интриганка! Софи и не думала обвинять его в насилии.
— У меня и в мыслях не было предъявлять тебе претензии такого характера, — добавила она.
— Отлично. — Джордж кивнул уверенно, как начальник подчиненному. — С моей стороны бы было просто нелепо чувствовать себя виновным в том, чего мы оба хотели…
Его глаза потемнели. Он откровенно разглядывал Софи: ее пухлые губы, тонкую белую шею, вздымавшуюся от волнения грудь.
— В том, что мы с удовольствием повторили бы…
Щеки Софи вспыхнули.
— В том, что ты, быть может, и повторил бы с удовольствием! — запротестовала она. — Я же, если мне не изменяет память, не говорила ничего подобного!
— Верно, не говорила, — протяжно произнес Джордж. — Но о некоторых вещах говорить совершенно излишне. Их легко определить по внешним признакам: по тому, как меняется голос, по взгляду, улыбке…
Он поднялся со стула, приблизился к Софи и свободной рукой нежно провел по ее щеке.
— Это видно без слов. Тебе ничего не заметно, а я отчетливо ощущаю, как от тебя исходит особое тепло, даже сияние… — Пальцы Джорджа скользнули к ее пухлым мягким губам.
Софи вздрогнула. Желание, страсть, которыми ей удавалось искусно управлять все это время, вдруг вырвались из-под контроля и затрепетали у нее внутри.
— Какой соблазнительный у тебя рот, — пробормотал Джордж.
— Не смей! — воскликнула Софи и резко отвернула голову.
Наверное, не стоило сопротивляться настолько агрессивно. Ведь Джордж не сделал ничего плохого. Но справляться с нахлынувшими эмоциями уже не хватало сил, поэтому Софи и вела себя так глупо. Когда она вновь заговорила, ее голос прозвучал натянуто и неестественно:
— Если ты считаешь, что умеешь разгадывать мысли по еле заметным изменениям во внешности человека, то глубоко заблуждаешься! — Ей казалось, что стук ее собственного сердца заглушает слова. — Возможно, ты просто выдаешь за действительное то, что желаешь видеть! В таком случае спешу тебя разочаровать: твои сомнительные фантазии вовсе не совпадают с моими намерениями и ощущениями!
— Ты уверена в этом? — спросил Джордж.
На его губах заиграла добродушно-насмешливая улыбка, и по спине Софи побежали мурашки — не то от страха, не то от острого приступа сексуального влечения к мужчине, что стоял рядом. Она не могла понять.
— Возмущайся сколько твоей душе угодно, милая. Но знай: то, что я вижу в твоих глазах, говорит о твоем состоянии красноречивее любых слов… А в моих фантазиях нет абсолютно ничего сомнительного. Ничего!
— Я… — начала было Софи, но Джордж резко перебил ее.
— Все, чего я хочу, так это пережить снова и снова блаженные ощущения, которые мы подарили друг другу в ту ночь. Уверен, ты не считаешь их грязными. Ведь именно ты разожгла во мне настоящий пожар, ты довела до безумия, до сладкого изнеможения…
Софи поняла, что ловко загнана в угол. Его слова привели ее в такое сильное замешательство, что можно было даже не пытаться говорить что-то в ответ. Из этого не вышло бы ровным счетом ничего хорошего.
Воспоминания об их совместной ночи нахлынули на нее неумолимым потоком. Самые волнительные моменты один за другим замелькали перед глазами.
Невинное прикосновение руки Джорджа к губам Софи живо напомнило ей вкус его кожи, его пьянящий запах. Своими словами он лишь усугубил ситуацию. Она чувствовала, что находится на грани, что вот-вот потеряет контроль над собственными эмоциями.
Ее душа металась. Вся ее женская чувственная сущность стремилась к Джорджу. Сглотнув, Софи собралась с духом и произнесла так спокойно и бесстрастно, как только могла:
— Думаю, нам будет гораздо удобнее разговаривать, если мы присядем.
Удобнее! Джордж внутренне ухмыльнулся. Для него это вряд ли было бы удобнее! Эта женщина одним своим присутствием вызывала в нем ощущения невероятной силы. Он ничего не мог понять.
С той самой поры, как смерть отняла у него Маргарет, в его жизнь пытались проникнуть десятки женщин. Были среди них и настоящие красавицы. Например, Моника Шнайдер, начальник аналитического отдела центрального офиса в Берне. Большинство мужчин-сотрудников находили молодую умную и проворную Монику божественной. Обладательница идеальных ног, осиной талии и прекрасного лица, она относилась к тому типу женщин, которых представители сильного пола готовы боготворить.
