Маргарет.
— Кто сейчас присматривает за твоей крошкой? — Не то чтобы ее это интересовало, просто для подавления жуткой тоски ей нужно было что-то говорить. Что угодно. Лишь бы не выдать своих чувств, лишь бы сохранить самообладание, лишь бы не молчать…
Итак, он улетал. Теперь навсегда. Многое ли значил для Софи этот человек? По тому, как нестерпимо гадко стало у нее на душе, она могла определить, что многое. А осознание этого лишь усугубляло страдания.
— …Живут в Адельбодене, — услышала Софи окончание фразы Джорджа и поняла, что слишком увлеклась своими горькими думами.
— Прости… Кто живет в Адельбодене? — поспешно спросила она.
— Две бабушки и дед Хильдегард, — повторил Джордж, обеспокоенно глядя на Софи.
К ее великой радости, он не стал расспрашивать, что с ней, а продолжил рассказывать.
— Адельбоден — наш родной город. Там мы познакомились с Маргарет. Там до сих пор живут мои родители и ее мать. Хильдегард, когда я уезжаю по делам, находится либо там, либо в Берне с Юлией и Томасом.
— Юлией и Томасом? — рассеянно повторила Софи, но тут же вспомнила, кто такая Юлия. — Значит, с твоей сестрой и зятем.
Ей вспомнился тот отвратительный момент, когда сестра Джорджа звонила в отель в Нью-Йорке.
— Вы ладите с этим Томасом? — торопливо спросила она, желая отвлечься от дурацких мыслей.
— Томас — отличный парень. Талантливый юрист. Известная личность в городе, — ответил Джордж и наморщил лоб. Разговор складывался совсем не так, как ему хотелось.
Софи угадала, о чем он думает. Но желала и дальше задавать тон беседы. При помощи этих вопросов — о семейных отношениях и обычных делах — она искусно уводила его от главной темы и сооружала, таким образом, вокруг себя защитную стену.
— Давно ты не виделся с Хильдегард?
— Уже целых две недели, — вздохнул Джордж.
— Вообще-то срок не слишком большой, хотя…
— Для ребенка, у которого нет матери, срок громадный. Мне часто приходится уезжать из дома. И моя бедная дочка всегда ждет меня с нетерпением. Я тоже по ней жутко скучаю. На протяжении этих двух недель мы каждый день разговаривали с ней по телефону. — Джордж улыбнулся, задумчиво и с нежностью. — Хильдегард отказывается ложиться спать, пока я не пожелаю ей спокойной ночи. Зато после нашей беседы берет свою любимую куклу и отправляется в кроватку. Через несколько минут ее уже не добудишься.
Софи не нашла, что ответить. Рассказ о ребенке буквально на глазах преобразил Джорджа. В нем появилась какая-то мягкость, глаза оживленно заблестели.
Вот бы и мне можно было надеяться хотя бы на телефонный звонок от него! — подумала Софи, глядя в пустоту. Что-то я размечталась…
Все, что у нее могло остаться, так это воспоминания. Сладостно-тягостные воспоминания. От них никуда не денешься.
Долгими одинокими ночами, в моменты, когда на душе невыносимо, они непременно будут являться мне, с грустью продолжала размышлять Софи, глядя на Джорджа и пытаясь запомнить его как можно лучше.
— Хильдегард ждет меня с нетерпением, — добавил после некоторого молчания Джордж. — А еще ей не терпится увидеть мою новую подругу.
— Что? — спросила Софи, смущенно хлопая ресницами.
— Моя дочь мечтает познакомиться с моей подругой, — медленно и очень отчетливо повторил Джордж. — С тобой.
— Я ничего не понимаю… — Софи покачала головой. Чашка с остатками кофе, все еще находившаяся у нее в руке, чуть было не выпала из ослабевших пальцев.
— Что тут непонятного, София? — Джордж пожал плечами. — Завтра я лечу назад в Швейцарию. И хочу, чтобы ты составила мне компанию.
Софи поспешно поставила чашку на столик, боясь выронить ее. То, о чем вел речь Джордж, казалось ей невероятным сном.
— Но…
— София, я ведь уже все объяснил тебе… — сказал он, глядя ей в глаза.
— Да… Да, но я не могу поверить собственным ушам! — ответила Софи, изумленно разводя руками.
Ей казалось, все, что с ней происходит, — чудесная галлюцинация, которая скоро исчезнет. И она боялась даже шевелиться, опасаясь спугнуть обрушившееся на нее счастье.
— А ты постарайся поверить в это! — Джордж приблизился к ее креслу, оперся ладонями на деревянные подлокотники и склонился над ней. — Я ведь не шучу. Всю прошлую неделю я с ума по тебе сходил. Думать не мог ни о чем другом. Только и мечтал увидеть тебя, почувствовать твое тепло, твою нежность, твою страсть.
— Правда?
Джордж протянул ей руку, и Софи медленно вложила в нее слегка дрожащие пальцы. Он выпрямился и поднял ее с кресла.
Они стояли так близко, что Софи ощущала его дыхание на своей щеке. Теплое, учащенное дыхание. Джордж обнял ее и привлек к себе.
Чувствовать вновь дурманящий аромат его одеколона, смешанный с запахом его тела, показалось ей верхом блаженства.
— Я мечтаю, чтобы ночью ты была рядом, — пробормотал Джордж. — Хочу гладить твои волосы, целовать твои мягкие горячие губы…
Он прильнул к ее рту, и Софи, позабыв обо всех опасениях, тревогах и желании оградиться от него, с готовностью ответила на его поцелуй.
На протяжении нескольких минут они не отрывались друг от друга. Их сердца колотились бешено и громко, сливаясь в единый звук. У Софи возникло ощущение, что вместе с этим поцелуем Джордж забирает у нее часть души, часть ее сокровенной сущности. Но она не сопротивлялась.
— Я не в состоянии спокойно заснуть, когда ложусь спать. Мне хочется целовать тебя, ласкать, владеть тобой. От желания я становлюсь просто безумным, — шептал Джордж. — Сейчас я должен вернуться домой. И мечтаю, чтобы ты поехала со мной.
«Должен вернуться домой», — эхом отозвалось в голове Софи. Домой… Как ласкали слух его слова, Какие дарили надежды! От счастья у Софи подкашивались ноги, и она крепко обхватила его за шею, чтобы не упасть.
Джордж решил познакомить ее со своим ребенком. Со всей семьей. А это о многом говорило. Это окрашивало будущее в радужные, яркие тона. Это ослепляло!
— Ну, так что, mein Schatz? Ответь мне, ты согласна? Согласна поехать…
— Да! — Софи даже не дала ему возможности договорить. Это было и ни к чему. Решение уже было принято ею.
Упускать этот исключительный шанс ни в коем случае нельзя! — твердил внутренний голос Софи.
Это чудное предложение Джорджа явилось для нее компенсацией за слезы и кошмар, что терзали ее всю прошлую неделю. Несколько жутких бесконечных ночей показались ей кромешным адом. Она должна была хватать предоставлявшуюся возможность обеими руками. И покрепче удерживать ее.
— Да! — еще более воодушевленно повторила Софи. — Я согласна ехать с тобой. На сборы у меня уйдет совсем немного времени. Обещаю!
— А как же твоя работа? — серьезным тоном поинтересовался Джордж, вмиг превращаясь из пылкого любовника в практичного и расчетливого коммерсанта.
Софи оторопела от неожиданности. Столь резкая перемена в нем несколько насторожила ее.
— Работа? Об этом не беспокойся! — Она махнула рукой.
Черт возьми, выругался про себя Джордж. Почему именно сейчас, когда все пошло на лад, мне
