Кейт опустила глаза. Конечно, он прав. Она ведет себя как идиотка. Но другого выхода у нее нет.
— Неужели я чем-то обидел тебя? — Альфред больно сжал ее подбородок и поднял ее голову. — Посмотри на меня.
Кейт повиновалась. Его суровый испытывающий взгляд проникал в самые сокровенные уголки ее души. Безжалостный судия, вот кем на самом деле является ее муж, а она наивно полагала, что он в состоянии понять ее…
— Ах, Альфред, я совсем запуталась, — выдохнула Кейт. — Я… я ничего не знаю…
— Пора бы знать, — заметил он таким тоном, что Кейт совершенно растерялась.
Маленькая неловкая дурочка — она всегда себя чувствовала именно так рядом с Альфредом. Ей с самого начала не стоило связываться с ним. Тяжело жить с человеком, чье моральное превосходство давит на тебя как чугунная гиря.
— Кейт, давай не будем торопиться… — Голос Альфреда стал нежным, ласкающим. — Нужно немного подождать. Сейчас мы слишком взволнованы, чтобы принять разумное решение. Время — лучший советчик. Будь рядом со мной до выборов, а потом, я обещаю тебе, мы сядем и спокойно все обсудим. Я слишком люблю тебя, чтобы удерживать силой. Но, возможно, ты передумаешь, и мы чудесно заживем…
У Кейт на глаза навернулись слезы. Как несправедлива она была! Альфред самый замечательный человек на свете, самый благородный и мудрый. Она — злая, дрянная женщина, которая бессовестно обманула его, а он так великодушен по отношению к ней!
— Ну-ну, детка, не плачь. — Он погладил ее по голове. — В мире нет ничего, из-за чего тебе стоило бы проливать слезы. Мы поступим так, как ты захочешь. Нужно лишь немного подождать. Ты согласна?
Кейт кивнула. Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Она была уже готова признаться ему, что любит другого мужчину, но он своей добротой сделал это признание невозможным. Ее предательство просто убьет его! Значит, остается прикусить язык и ждать, ждать, ждать…
— Иди к себе, детка, и отдохни. У тебя выдался нелегкий день. А мне нужно еще поработать.
Альфред помог Кейт подняться с дивана и проводил ее до дверей библиотеки.
— Послезавтра мы идем на ток-шоу Боба Мелони, — напомнил он. — Я хочу, чтобы ты была там самой красивой женщиной.
Он по-отечески поцеловал Кейт в лоб и закрыл за ней дверь. Но как только он остался один, выражение его лица сразу изменилось. Ласковый блеск в глазах сменило упрямое, жесткое выражение. Видит Бог, он заботился о Кейт даже лучше, чем родной отец! Он опекал ее, был к ней всегда внимателен. Разве каждая женщина может похвастать таким отношением мужа? Нет. И все равно ей чего-то не хватает. Он сто раз объяснял ей, что предвыборные гонки потребуют все силы, но оказалось, что она не желает ничего понимать! Эгоизм чистейшей воды и обычная женская истерика. А он еще выгораживал ее перед Ларри из страха, что сплетня о чувствах Дэнниса Харрингтона к ней может ее расстроить. К черту сантименты! Если Ларри действительно считает, что с помощью Кейт им удастся унять Харрингтона, он не будет чинить ему препятствий.
Альфред снял трубку старинного телефонного аппарата, который имел прямой выход на его помощника. Ларри немедленно ответил.
— Я как следует подумал над твоим предложением, — спокойно сказал Альфред. — Это неплохая идея. Проследи, чтобы мы извлекли из нее максимальную пользу.
Он повесил трубку. Можно было не сомневаться, что Ларри понял, о чем речь. Эта маленькая истерика дорого обойдется Кейт.
В предвыборном штабе Дэнниса Харрингтона царило оптимистическое настроение. До дня голосования всего три недели, а рейтинги их кандидата как никогда высоки. Дэннису удалось невозможное — пошатнуть позиции Альфреда Шелли, который казался непобедимым. Его потрясающая осведомленность о темных делишках губернатора сыграла свою роль, и хотя он не предъявил пока ни одного стоящего доказательства, репутация Альфреда Шелли была подмочена.
— Черт побери, Дэнни, мы все-таки сделаем из тебя губернатора! — с энтузиазмом воскликнул помощник Дэнниса Джимми Роквай, просматривая последние рейтинги кандидатов.
Джимми вольготно расположился в рабочем кабинете Дэнниса. Он сидел в кресле, взгромоздив ноги на стол будущего губернатора, курил толстенную сигару и стряхивал пепел в кофейную чашку. Его круглое лицо светилось от радости. Многие его знакомые крутили пальцем у виска, когда он взялся работать с Дэннисом Харрингтоном. В личных качествах Дэнниса, конечно, никто не сомневался, но все были уверены, что составить серьезную конкуренцию Альфреду Шелли невозможно. И вот на тебе — им удалось невероятное. Штат Невада просто влюбился в Дэнниса Харрингтона!
— Невада влюблена в тебя, Дэнни. — Джимми с удовольствием озвучил свою мысль. — И она жаждет поскорее отдаться тебе, как сельская девчонка в день ярмарки!
Сравнение пришлось Джимми по вкусу, и он весело расхохотался. Но Дэннис Харрингтон, который стоял к нему спиной и рассматривал что-то на книжных полках, даже не повернулся.
— Хэй, Дэнни, ты чего притих? — удивился Джимми. — Разве не об этом мы с тобой мечтали год назад? Ты кумир Невады, и я уверен, что таких больших ставок букмекерские конторы Лас-Вегаса не видели очень давно!
Джимми снова захохотал во все горло. Однако Дэннис не торопился присоединиться к его веселью. В последнее время его помощники не раз обращали внимание на то, что он — самый печальный из всех, кто работает в штабе. Его обаяния и отличного настроения хватало только на встречи с избирателями и телепередачи, все остальное время Дэннис Харрингтон откровенно хандрил.
— Не понимаю я тебя, Дэнни, — вздохнул Роквай. — Ты до потолка прыгать должен от радости, а у тебя вид, словно ты схоронил богатую тетушку, которая не оставила тебе ни цента!
Когда Джимми бывал в благодушном настроении, остроты, удачные и не очень, сыпались из него как из рога изобилия. Но Дэннис опять остался безучастным к его остроумию.
— Все в порядке, Джимми, — наконец произнес он. — Я просто очень устаю.
— Ничего, еще недолго осталось, — Джимми поспешил его успокоить. — Когда тебя официально объявят победителем, мы закатим такую пирушку, что чертям тошно станет!
— Ты думаешь, что губернатору прилично закатывать пирушки? — усмехнулся Дэннис.
Джимми собрался было сострить в ответ, но, увидев глаза Дэнниса, осекся. Их беседа явно его не занимала, а Джимми Роквай не привык общаться с собеседниками, которые думали о чем-то своем.
— Слушай, Дэнни, хватит киснуть. Возьми себя в руки. Если ты себя так чувствуешь, то представь, каково приходится Шелли!
Некоторый интерес мелькнул в глазах Дэнниса.
— Он, бедняга, совсем замучился. Мало того, что его рейтинг чуть меньше твоего, так еще поговаривают, что у него ужасные проблемы с женой…
Апатия моментально покинула Дэнниса.
— Откуда ты знаешь? — спросил он живо.
— Ээ… ты же знаешь, сплетни распространяются быстро… — пробормотал Джимми.
— Откуда? — потребовал Дэннис. — И что еще тебе известно?
Джимми только диву давался. Куда пропала его вялость? Перед ним был былой Дэннис Харрингтон — напористый, властный, не признающий отказа. Вот уж ни за что бы не подумал, что Дэнни интересуется сплетнями, мелькнула у Джимми мысль.
— Да мне намекнула одна девчонка, — туманно сказал он, — что в доме Шелли очень неспокойно. Кажется, даже о разводе идет разговор…
— Какая девчонка? — нетерпеливо перебил его Дэннис.
— Какая тебе разница! — изумился Джимми. — Стефани Гленнарван, если это так важно! Мы с ней на днях… Короче, она очень милая…
Джимми закашлялся. Дэннис улыбнулся. Он знал, что неустрашимого Джимми Роквая может смутить лишь одно — женщины.
— Я понял, — кивнул Харрингтон. — Продолжай.
— Стеф очень дружна с Дороти Брукфилд, а Дороти знает все на свете, И она утверждает, что у Альфреда Шелли большие неприятности с женой. Дороти, естественно, на седьмом небе от счастья. Стеф
