хватало лишь доказательств, чтобы запустить огромную машину сплетен, которая в одночасье перемелет его или Альфреда… или Кейт… А может быть, и всех троих!
Но ей было необязательно об этом знать. Дэннис был готов на все, чтобы уберечь ее от малейшего огорчения.
— Давай уедем, Кейт, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы. — В Калифорнии у меня есть поместье на берегу океана, и ты там будешь в полной безопасности…
Кейт вздохнула. Как было бы здорово разом избавиться от всех проблем и сомнений. Но сможет ли она быть счастлива, зная, что нарушила свое слово и поставила крест на карьерных устремлениях дорогих ей людей?
— Скажи, если я уеду сейчас с тобой, это может повлиять на ход выборов? — серьезно спросила Кейт.
Дэннис замялся. Он чувствовал, что она никогда не простит его, если он сейчас обманет ее.
— Скорее всего, да, — признался он. — Конечно, неизвестно, как дело повернется, но на меня обрушится праведный гнев избирателей. Впрочем, не всегда симпатии публики на стороне обманутых мужей, так что…
Он шутил, но Кейт уже услышала то, что ей было нужно.
— Я не могу так поступить, — сказала она решительно. — Мы должны дождаться выборов.
— И ты будешь со мной, независимо от результатов?
Кейт улыбнулась впервые с тех пор, как остановила машину, чтобы поговорить с Дэннисом.
— Да, — кивнула она. — Я буду с тобой, чем бы ни закончились эти ужасные выборы.
14
— В день выборов вся Невада прильнула к экранам телевизоров. Такого еще не было в истории штата, да, пожалуй, и всей страны. Политическое соперничество переросло в любовное. Жена губернатора Шелли стала яблоком раздора между Альфредом Шелли и его конкурентом, представителем демократов Дэннисом Харрингтоном. Кого выберет прекрасная Кейт? — этот вопрос занимает умы жителей нашего штата не меньше, чем имя будущего губернатора. Может быть, она достанется победителю, как в доисторические времена женщина всегда принадлежала тому, кто в схватке убивал своего противника…
Кейт в раздражении щелкнула пультом и выключила телевизор. В день выборов все словно сошли с ума! Многозначительные намеки шли вперемешку с отчетами о ходе выборов. Конечно, более уважаемые и серьезные каналы не опускались до того, чтобы комментировать личную жизнь губернатора, но были и такие, кто не гнушался поднимать свой рейтинг передачами вроде той, что она сейчас смотрела. Доисторические времена! Ну и сравнение. Ее, Кейт Шелли, обсуждают и осуждают в каждом доме Невады. Пожалуй, она впервые в центре внимания, а не в тени своего мужа. Кейт усмехнулась. Хорошо, что она еще не потеряла способность смеяться…
Рядом с ней затрезвонил аппарат. Кейт подпрыгнула на месте и потянулась к трубке, надеясь, что это не очередной репортер в погоне за сенсацией. Она уже неоднократно беседовала с ними сегодня. Будете ли вы поддерживать губернатора на выборах, миссис Шелли? За кого вы собираетесь голосовать — Альфреда Шелли или Дэнниса Харрингтона? — и это были еще самые безобидные вопросы.
— Алло, Кейт, говори громче, я тебя не слышу! — услышала Кейт голос матери.
— Да, мама, это я.
— Кейт, по телевизору говорят ужасные вещи! Включи пятнадцатый спутниковый канал, там утверждают, что…
— На твоем месте я бы не стала верить во всю эту чушь.
Кейт провела рукой по лбу. Она знала мать. Та не успокоиться, пока не выведает у нее всю правду.
— У тебя и Альфреда все хорошо? — продолжала Марта.
— Отлично.
— Вы ведь не собираетесь разводиться?
— Ни в коем случае.
— Слава Богу!
Кейт улыбнулась. Наивная мама полагает, что она будет откровенничать по телефону. Как глупо. Вполне возможно, что линия прослушивается. Никогда не знаешь, на что решатся охотники за свежими сплетнями.
— Не знаю, что там говорят насчет тебя и Харрингтона, но ты будешь идиоткой, если уйдешь от Альфреда!
— Мама, давай поговорим позднее. Мне некогда.
И не дождавшись ответа Марты, Кейт повесила трубку. Телефон тут же зазвонил снова. На этот раз это была одна знакомая Кейт, которой не терпелось узнать последние новости. Но Кейт не спешила удовлетворять ее любопытство, и дама наконец отважилась спросить прямо:
— А почему ты не в избирательном штабе рядом с Альфредом, Кейт? Знаешь, тут говорят странные вещи. Вроде бы ты и Дэннис Харрингтон…
— Бред, — резко перебила ее Кейт. — Выдумки журналистов. А к Альфреду я поеду чуть позднее, ближе к тому времени, когда будут оглашать предварительные результаты.
Кейт нажала на рычаг и услышала короткие гудки вместо противного женского голоса. Какое облегчение!
И почему люди обожают совать свой нос в чужие дела? — размышляла она, одеваясь в спальне. Телефон разрывался от звонков, но Кейт упрямо игнорировала его. Слугам были даны соответствующие указания, и она не боялась, что ее позовут беседовать с очередной любопытствующей кумушкой. Кейт методично собиралась. Ей предстояло испытание, последнее и самое сложное. Она должна будет стоять рядом с Альфредом Шелли на глазах у всего штата в момент его позора или триумфа. Своим присутствием она опровергнет глупые сплетни, которые, как она знала лучше всех, совсем не были ни глупыми, ни сплетнями. Их союз с Альфредом нерушим. Пусть все избиратели убедятся в этом сегодня, потому что завтра наступит день прозрения. Она больше не будет притворяться, и Альфреду придется примириться с ее уходом. Конечно, ей будет нелегко говорить с ним, но она выдержит. Ради Дэнниса и ради себя самой.
Кейт достала костюм, купленный специально для сегодняшнего дня: узкая юбка по колено и короткий пиджак сочного темно-зеленого цвета с большими круглыми пуговицами. Она распустила волосы и немного подкрасилась. Сегодня ей нужно быть особенно привлекательной. Красота будет ее надежной защитой, ее талисманом. Кейт бесстрастно осмотрела себя в зеркале, пытаясь взглянуть на себя со стороны. Кажется, неплохо. Она прихватила сумочку и быстро спустилась в холл, где ее уже поджидал шофер.
В избирательном штабе царила суматоха. Несколько телевизоров, настроенных на разные каналы, работали одновременно. Стройные длинноногие девушки и прыткие юноши в рубашках с закатанными рукавами жадно выслушивали сообщения и строчили что-то в своих блокнотах. Журналисты, допущенные в святая святых республиканского штаба, наставляли микрофоны и камеры то на одного, то на другого члена партии, и те с глубокомысленным видом давали пояснения. Серьезные немолодые мужчины в дорогих костюмах разбились на группки и обсуждали что-то важное вполголоса. Кто-то курил прямо в помещении, и от сигаретного дыма першило в горле. Все находились в состоянии нездорового возбуждения. Кандидаты шли ноздря в ноздрю, и до сих пор невозможно было с высокой долей вероятности назвать победителя.
Когда Кейт зашла в главное помещение штаба, к ней со всех сторон бросились репортеры, но Ларри, секретарь Альфреда, ловко оттеснил их и провел Кейт в соседнюю комнатку, где губернатор в комфорте и относительной тишине следил за ходом выборов. Рядом с ним находились только доверенные лица и, как с облегчением заметила Кейт, ни одного журналиста.
— Кейт, детка, как я рад!
