следующем.
Эйлин всегда мечтала заниматься журналистикой. Она даже проучилась два года в Дублинском университете на факультете филологии. Порой она пописывала статейки в газету, которой помимо всего прочего владел ее отец, и в будущем она планировала заниматься именно этим.
Но жизнь распорядилась по-своему, и Эйлин уехала в Нью-Йорк, имея весьма смутное представление о том, что она собирается делать одна в этом огромном городе, без денег и друзей.
Помыкавшись, она решила использовать свой последний козырь. Обращаться к Питеру Данну ей очень не хотелось, так как она догадывалась, что вряд ли вызовет у него сочувствие после того, что произошло в Дублине. Но в душе Эйлин теплилась надежда на то, что Питеру понравится ее идея и он разрешит ей попробовать. В конце концов, Нью-Йорк и Дублин так далеко друг от друга. Почему бы Питеру попросту не забыть о том, что случилось в Ирландии? Ведь он там даже не присутствовал…
Такова краткая история появления Эйлин в редакции «Максистиля».
— Я хочу переговорить с Питером Данном, — сразу заявила она, как только миновала большие стеклянные двери здания редакции.
Охранник с вежливым интересом разглядывал девушку, невольно восхищаясь ее красотой и задором.
— У вас назначена встреча? — задал он неизбежный вопрос.
— Нет. — Казалось, это ни капли не смущает Эйлин. — Но мне необходимо его увидеть. Меня зовут Эйлин Донахью. Сообщите ему, пожалуйста. Я подожду.
С этими словами Эйлин подошла к маленькому диванчику для посетителей и села на него.
Охранник был удивлен. По долгу службы ему приходилось встречаться со всякими людьми, но подобной уверенности и независимости он не видел даже у более старших и опытных посетителей. Сразу было заметно, что эта Эйлин Донахью привыкла, чтобы ее просьбы незамедлительно исполнялись.
Охранник снял трубку телефона и позвонил секретарю Питера.
Данн был в этот момент свободен, и секретарь решила сообщить ему о нежданной посетительнице.
— Мистер Данн, внизу некая мисс Эйлин Донахью настаивает на встрече с вами, — сказала она.
— Эйлин Донахью? — переспросил Питер.
Ему показалось, что он ослышался. Всего два месяца назад девушка с таким именем опозорила его ирландских родственников. Может быть, у него галлюцинации?
— Да, Эйлин Донахью, — повторила секретарь. — Сказать, что вы заняты?
По голосу Питера она поняла, что он далеко не в восторге от ее сообщения.
— Н-нет, — пробормотал Питер после некоторого размышления. — Я приму ее.
Нельзя упускать случая высказать этой нахалке все, что он думает по поводу ее поведения. Второй такой возможности может и не представиться. Питер нервно зашагал по кабинету. Пока Эйлин доберется до него, у него есть время как следует подготовиться.
Как вы посмели явиться сюда после того, что произошло? — надо начать так. Нет, не подходит. Не стоит разыгрывать из себя карающего судью.
Что вам от меня надо? — сухо и кратко. Самый подходящий стиль поведения. Сразу поставить ее на место. Но если она пришла просить у него прощения…
Питер задумался. Нет, это маловероятно. С какой стати она пришла просить прощения у него?
Ей следовало бы обратиться к его двоюродному брату.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Питер, так и не придумав, как же вести себя с Эйлин.
Девушка открыла дверь и нерешительно шагнула в кабинет.
— Добрый день, — сказала она, не зная, как лучше назвать Питера — по имени или по фамилии.
— З-здравствуйте, — произнес Питер, ненавидя себя за дрожь в голосе.
Он внимательно разглядывал Эйлин. До этого он всего один раз встречался с ней — четыре года назад, когда приезжал погостить к родственникам. Потом он несколько раз видел ее фотографии в газетах, но они очень мало подготовили его к изменениям в ее внешности. Питер запомнил ее нескладным подростком с торчащими в разные стороны волосами и мелкими прыщиками на лбу. Родственники иногда писали ему, что Эйлин Донахью превратилась в настоящую красавицу, но одно дело — читать об этом, и совсем другое — видеть это собственными глазами.
Длинные темные волосы Эйлин были зачесаны назад, открывая высокий гладкий лоб. Ее светло- зеленые глаза ярко блестели, придавая девушке вызывающий вид. Весь ее облик дышал сдержанной энергией и уверенностью в себе. Питер, поначалу собиравшийся отчитать ее за недостойное поведение, растерялся.
— Чем я могу помочь? — спросил он после небольшой паузы.
Эйлин закусила губу. Какие мысли проносились в тот момент в этой хорошенькой головке — Питеру было неизвестно. Но он жаждал выяснить причину ее визита. Может быть, она раскаялась и хочет вернуть все обратно? Не то чтобы это было возможно, слишком велико было нанесенное оскорбление, но Данн знал, что на раненое самолюбие его брата будет пролит тогда целительный бальзам. К тому же, может быть, чувство Патрика настолько велико, что он простит Эйлин.
— Мне сообщили, что вы хотите побеседовать со мной, — напомнил он девушке совсем не тем суровым тоном, каким планировал.
— Я хотела сделать вам предложение, — сказала Эйлин наконец и тут же покраснела, сообразив, что ее слова прозвучали двусмысленно.
Вид раскрасневшейся девушки был способен тронуть даже каменное сердце. Питер Данн таковым не обладал, поэтому неудивительно, что он смягчился.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — любезно предложил он Эйлин.
Когда они оба устроились — он за своим столом, она в кресле напротив, он спросил:
— Итак, о каком предложении речь?
— У меня есть идея насчет одной рубрики в вашем журнале, — начала Эйлин. — Мне кажется, это было бы очень интересно.
Питер был поражен до глубины души. До последнего момента он не сомневался, что визит Эйлин как- то связан с событиями двухмесячной давности. Он представлял себе сцену со слезами и раскаянием, себя в роли праведного утешителя. Ни на секунду он не мог вообразить, что она пришла поговорить совсем по другому поводу.
— Вы хотите на меня работать? — воскликнул он с сарказмом.
Эйлин кивнула.
— Мне нужна работа, — непринужденно пояснила она. — Я недавно переехала в Нью-Йорк и хотела бы заниматься журналистикой.
Питер почувствовал, как в нем закипает гнев.
Эта девчонка с непостижимой легкостью разрушила мир и покой двух уважаемых семей, сделала посмешище из его брата, а теперь утверждает, что он должен дать ей работу, как будто ничего не произошло!
— Но вы же не журналистка, — проговорил Питер язвительно.
— Нет, — согласилась Эйлин. — Но я научусь.
Питер фыркнул. Самоуверенность этой особы действует на нервы! Я проучу ее как следует, мрачно решил он про себя. Чтобы в следующий раз думала хорошенько, прежде чем делать что-либо.
— И что же вы можете мне предложить? — поинтересовался он.
Эйлин истолковала его интерес в свою пользу и принялась объяснять ему свою идею:
— Я думаю, будет здорово, если в мужском журнале появится рубрика о мифах, существующих в мужском сознании относительно женщин. Можно придумать какое-нибудь хлесткое название. «Все о ней», например. Или «Что ты знаешь о женщине?». Я брала бы ситуацию из жизни и раскладывала бы ее по полочкам. Что думает мужчина, что думает женщина. Как это выглядит с разных сторон. Конечно, мужскую точку зрения мне бы помогал изложить какой-нибудь сотрудник «Максистиля». По-моему, это было бы очень интересно.
Питер тоже так думал. Свежо и оригинально.
