слегка помрачнели.
— Не особенно.
Вероника предпочитала носить узкие юбки и блузки, дополняя их жакетом. Одежда не особо дорогая, зато хорошо на ней сидела и была ей к лицу. Но, вероятно, подумала она, в тех сферах, где вращается ее любовник, одеваются несколько иначе. Именно поэтому они сейчас привлекали всеобщее внимание. Он был прав, предлагая ей одеваться и вести себя соответственно его статусу.
— В таком случае... Благодарю.
— За что?
— За одежду, — просто сказала она. — И за еду.
Что это? Притворство? Игра? Нет, вряд ли, подумал Ралф, тут нечто иное.
— Представьте, Вероника, я прекрасно понимаю, что стоит за вашей благодарностью. Но не стоит, право, смущаться.
Действительно, не стоит смущаться по поводу новых приобретений, ведь это не более чем необходимость, уговаривала себя Вероника. В конце концов, любовница богатого человека обязана хорошо одеваться.
— Мне еще предстоит навестить отца, — сказала Вероника, когда они перешли к кофе. — Вчера я у него не была. А потом еще надо заехать к Тони.
— Они ведь в разных больницах, — ровным голосом произнес Ралф, и она взглянула на него настороженно.
— Обещаю вернуться домой вовремя. Только скажите, когда нам надо будет выходить.
— Сразу после шести.
Вероника взглянула на часы: почти половина второго.
— Отца я навещаю каждый день. А у Тони никого нет.
Никого, кто позаботился бы о нем, договорила она про себя. Ему, возможно, хуже, чем сироте. Тот хоть знает, что к нему некому прийти, и никого не ждет.
Ралф призвал официанта, быстро расплатился с ним и сразу встал.
— Буду ждать вас дома в четыре тридцать. Не позже, — строго сказал он, когда они шли к машине.
Машин на больничной стоянке было полно, что и понятно: по выходным посетителей всегда больше, так что припарковаться Веронике удалось не сразу. Она провела с отцом полчаса и помчалась к Тони. До той больницы, где он лежал, нужно было проехать несколько миль. Парень выглядел просто ужасно — весь в ссадинах и синяках, которые сегодня стали еще страшнее.
— Вы пришли, мисс Хеймиш! Я очень рад.
Она принесла ему небольшой томик Диккенса и несколько бутылок фруктового сока.
— Ну, как ты, Тони? Выглядишь сегодня лучше.
— Да, спасибо.
— Прости, но я не смогу сегодня побыть с тобой подольше...
— Ничего, мисс Хеймиш, не беспокойтесь.
В коридоре она задержалась на сестринском посту и расспросила о состоянии Тони: нет ли улучшений, и сколько он может здесь пролежать? Потом ей пришлось чуть не полмили идти до машины.
Она опоздала всего на несколько минут и, поднявшись в спальню, сразу скинула туфли и разделась.
Вещи она распаковала еще утром, после завтрака, и, схватив свежее нижнее белье, отправилась в ванную, где наскоро вымыла голову и принялась за макияж. Прежде чем выйти в спальню переодеваться, она расчесала волосы.
Платье было просто сногсшибательное: облегающее, с низким вырезом и тонкой бретелькой через плечо, оно мерцало павлиньей зеленью и синевой. Руку она обвязала подходящим по цвету шарфиком, что и выглядело оригинально, и скрывало заживающую рану.
Из драгоценностей у нее был лишь небольшой бриллиантовый кулон на золотой цепочке и такие же серьги — подарок родителей к ее совершеннолетию.
Волосы Вероника зачесала наверх и сложила в искусный узел. Она уже надевала вечерние туфли на тонком высоком каблуке, когда в спальню вошел Ралф.
Он был свежевыбрит, волосы поблескивали от недавнего душа, и вообще выглядел он в идеально сшитых брюках и свежей белой рубашке олицетворением утонченности.
Сердце Вероники невольно ускорило ритм, стоило ей окинуть взглядом его стройную широкоплечую фигуру, а треугольник смуглой кожи в вырезе не до конца застегнутой рубашки возбудил у нее желание увидеть его раздетым. Она, естественно, ничем не выдала своих ощущений и шальных желаний.
Ралф на ходу скрепил обшлага рубашки запонками и застегнул пуговицы, затем повязал галстук и облачился в пиджак великолепного кроя.
Было прохладно, и мостовые блестели от недавно прошедшего дождя.
— Что это будет за вечер, Ралф? — спросила Вероника, когда они подъезжали к центру. — Вы говорили, кажется, что он благотворительный?..
— Да. Для Фонда больных лейкемией, — ответил он, метнув в нее быстрый взгляд. — Этот Фонд один из немногих, которые я нахожу нужным поддерживать.
Ралф остановил свой «мерседес» у главного входа в отель, и они вышли, предоставив швейцару распорядиться о парковке машины.
Поднявшись на лифте, они вошли в просторное фойе, предваряющее великолепный бальный зал. Повсюду сновали официанты с подносами, предлагая гостям вино и шампанское. Сливки городского общества попивали напитки, сплетничали и краем глаза следили за вновь прибывающими.
— Ралф, дорогой мой! Вы здесь! Искренне рада вас видеть.
Вероника повернула голову и увидела высокую молодую брюнетку. Все в ней было совершенно: от вершины фантастической прически до кончиков туфель.
Интересно, это ее воображение или Ралф действительно насторожился?
— Лора? Весьма рад, — глухим голосом отозвался он.
— Вы не хотите познакомить нас?
— Конечно. Лора Каннингем. Вероника Хеймиш.
И пяти секунд не пройдет, подумала Вероника, как ее оценят и тотчас отстранят.
— Не помню, чтобы мы с вами встречались, — промурлыкала Лора. — Вы недавно в городе?
Новенькая в этой части города, она чувствовала в вопросе подвох, но лишь улыбнулась и просто сказала:
— Нет.
Лора выгнула тонкие брови.
— Полагаю, что друг друга-то вы знаете хорошо?
Если эта красотка желает позабавиться, Вероника вполне способна подыграть ей.
— Ралф, он... — она выдержала паузу и одарила его милой и непринужденной улыбкой, — мой особый друг.
— Я понимаю.
Нет, милочка моя, ничего ты не понимаешь, подумала Вероника.
— Ну, мы еще побеседуем.
Лора, казалось, готова была съесть Ралфа живьем. Улыбка, прикосновение ее безупречно отлакированных ногтей к его рукаву. То, как она облизывает губы. Явный призыв, привлекательно обернутая в любезности и милые словечки обжигающая чувственность.
— Надеюсь, мы окажемся за одним столиком, — уверенно проговорила Лора.
Вероника в ответ на это просто опустила ресницы.
— Вы извините нас, — протяжно заговорил Ралф, — но я вижу некоторых своих приятелей, с которыми хотел бы Веронику познакомить.
Когда они отошли, Вероника вполголоса спросила:
— Эта роскошная Лора одна из ваших бывших пассий? Недавняя, надо думать? Если не последняя...
