Оксфорде.
– А его враги? Что будут делать они?
– Думаю, они будут продолжать войну. Они же пуритане и не одобряют всякие празднества.
– Похоже, они просто трусливая и нудная компания.
– Они не могут все быть такими, – разумно заметила Эммет. – Вот Майкл, например, совсем не такой. Он оказался на войне только из-за своих убеждений.
– Скорей из-за убеждений своего отца, – Николь села на кухонный стол. – Поверь, я за него ужасно волнуюсь. Но за Джоселина я волнуюсь в два раза больше. Я почему-то уверена, что он и Карадок погибли.
– Такое не могло случиться, – твердо сказала Эммет, – уверяю вас, госпожа, этот парень просто неуязвим, я имею в виду Карадока. Вы бы видели, как ловко он умыкнул Миранду и меня из Хазли Корт. Не было сказано ни слова, все передавалось лишь знаками, а выбрал для побега он ту ночь, когда сэр Дензил куда-то отлучился. И я уезжала с ним совершенно спокойно. Клянусь Богом, этого человека, наверное, даже меч не сможет убить.
– Но куда же тогда запропастился мой муж?
Эммет посмотрела на нее, прищурившись:
– Вы стали такая странная, Арабелла.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что я знаю вас очень давно и прекрасно вижу, что вы изменились.
– Расскажи мне об этом.
– Хорошо, когда вы были совсем юной, вы были такой беззаботной, думали только о Майкле, а у самой в голове ветер гулял. Потом у вас родился ребенок, и вы вдруг начали утверждать, что вы – это не вы, а кто-то другой. Но потом вы и вправду превратились в кого-то другого. Вы стали хорошей матерью, а теперь, клянусь, мне кажется, что вы влюбились. Когда вы говорите об этом человеке, у вас такое лицо, такой взгляд, что мне он уже тоже нравится, он, наверное, очень хороший человек.
– Да, он просто замечательный, – улыбнулась Николь. – Но то, что я влюбилась в него… не знаю.
– Зато я знаю. Он покорил ваше сердце, этот человек. И вы его любите гораздо больше, чем Майкла.
– И больше, чем Луиса? – вслух удивилась Николь.
Но Эммет, по всей видимости, ее не расслышала, так как продолжала лепить слоеные пирожки, ничего не ответив.
Ноллисы, когда уезжали, были настолько осторожны, что забрали с собой своего повара и оставили вместо него довольно безразличного ко всему малого, в чьи обязанности входило кормить слуг. Теперь на кухне хозяйничали он и его помощник, но они не очень успешно справлялись с делом. Поэтому, когда появились Эммет и Миранда, Николь стала часто заглядывать на кухню. Сейчас же, когда до Рождества оставалось всего две недели, она решила рискнуть и попробовать что-нибудь приготовить.
– Неужели мне придется устраивать банкет? – спросила она, с ужасом глядя в книгу Г. Маркхама.
Эммет заглянула ей через плечо:
– Прочитайте мне. Вы же знаете, я не умею.
– …Нужно приготовить большую лесную птицу, например: выпь, утку, журавля, дрофу и так далее. Потом большую полевую птицу: павлина, фазана, перепелок. Затем горячее мясное блюдо: пирог с костным мозгом, пирог с айвой, флорентийский пирог и торт. Потом холодное мясное блюдо: пирог с олениной, зайчатиной, с окороком или беконом, дикой уткой или косулей и так далее, и все это должно подаваться на стол!.. Господи, да я сомневаюсь, что кто-то из гостей сможет сдвинуться с места, если съест хотя бы одно из этих блюд. Нет, давай оставим это.
– Но это же праздничный обед. Мы приготовим его только в том случае, если ваш муж вернется к Рождеству.
Николь постаралась переключить свое внимание с Джоселина на книгу рецептов.
– Значит, по-твоему, мы должны приготовить что-нибудь попроще?
– Да. Но, несмотря на то, что сейчас война, вы должны пригласить мистера Холлина и еще несколько человек, которые были у вас на свадьбе. Им это будет очень приятно.
– Ты права. Я обязательно приглашу их, – Николь перелистала страницы книги «Английская домохозяйка». – О Боже, не очень праздничные блюда звучат нисколько не лучше. Вот послушай: во- первых, блюдо свиного холодца с горчицей, во-вторых, вареного каплуна, в-третьих, кусок вареной говядины, в-четвертых, филе из тушеной говядины, в-пятых, поджаренный говяжий язык, в-шестых, жареный поросенок, в-седьмых, вареная зубатка. Боже, кто это? В-восьмых, жареный гусь, в-девятых, жареный лебедь, в-десятых, жареная индюшка, в-одиннадцатых, бедро оленя, в-двенадцатых, пирог с олениной, в-тринадцатых, козленок, начиненный пудингом, в-четырнадцатых, оливковый пирог, в- пятнадцатых, пара каплунов, в-шестнадцатых, сладкое или десерт. Это же невозможно!
– Не понимаю, почему вы так удивляетесь? Сэр Дензил всегда заказывал все это, когда к нему приходили гости.
– Я думаю, что люди здесь не становятся ужасно толстыми только потому, что им приходится много двигаться.
– Ну вот, вы опять за свое, – укоризненно проговорила Эммет. – А зубатка – это рыба, и вы это прекрасно знаете.
– Конечно, – беспечно ответила Николь.
– А сейчас я собираюсь покормить Миранду, прежде чем она уснет.
– Принеси ее сюда. Нам втроем будет веселее.
– Но нянька Ноллисов не одобрит этого.
– Ну и черт с ней, – ответила Николь и улыбнулась.
Была уже вторая неделя декабря, смеркаться начинало рано, и к тому времени, как они накормили Миранду и вымыли ее в теплой воде, которую Николь специально кипятила в чайнике, было уже почти темно. Когда обе женщины вышли из хозяйственной пристройки, располагающейся вплотную к хозяйскому дому, пошел снег.
– Он остановит все сражения, – с надеждой сказала Николь.
– Да, и должно быть так. Но от деревни к деревне ходят слухи, что Уильям Уоллер, командующий армией роялистов, которого так боятся парламентарии, поклялся, что в случае необходимости закончит войну, и даже зима ему – не помеха.
– Надеюсь, что у него не возникнет такой необходимости.
– Я тоже на это надеюсь.
Они стояли около маленького застекленного балкончика и смотрели на улицу; в руках у Николь была Миранда. Пейзаж изменялся прямо на глазах: первые снежинки были большие и падали медленно, тяжело, аккуратно ложась на ветки деревьев в парке перед домом, выделяли силуэт покосившейся старой башни, рисовали на лужайках белых лебедей. Уютно устроившись на руках «матери», девочка молча во все глаза смотрела, как с неба падает что-то белое и совершенно изменяет такой знакомый окружающий мир.
– Посмотрите на Миранду, – улыбаясь, сказала Эммет, – это снег, малышка.
– А в тот день, когда она родилась, разве не шел снег?
– Да, шел. В тот день я думала, что потеряю вас.
Что-то давно забытое очень ясно всплыло в ее памяти, и Николь даже удивилась. Тогда, в тот момент, когда она была в трансе, она прекрасно сознавала, что искусственное дыхание ей делал Билл Косби. Возможно ли, что Билл и Эммет сделали это одновременно в разных столетиях? И именно в тот момент и благодаря этому – она прошла временной барьер?
– Сегодня ночью подморозит, – сказала Эммет, – пойду лягу, чтобы согреть постель.
– А я немного почитаю.
– Тогда подкиньте дров в камин, а то к ночи совсем замерзнете.
Когда Эммет с девочкой на руках ушла, Грейз Корт погрузился в свое обычное молчание. Тишина в эту ночь была более полной благодаря снегу, который укутал землю. Николь направилась в библиотеку, по дороге отпустив слуг спать, и выбрала книгу. Она все больше привыкала к написанию и шрифту, в котором буква «S» заменялась на «F», что было довольно забавно для нее. В конце концов, она почувствовала, что
