– Никогда – это слишком долго, – бездумно сказала Николь, и, приняв ее слова за поощрение, Майкл снова поцеловал ее, на этот раз еще более нежно.
И она уступила ему, слегка приоткрыв рот.
Неизвестно, что могло бы произойти дальше, но звук приближающихся шагов заставил их сесть в кресла и продолжить прежнее занятие – обсуждение достоинств Грейз Корт по превращению его в военную базу. И только когда Николь спустилась в комнату Джоселина, которую он занимал еще совсем недавно, и обнаружила, что все его вещи пропали, она до конца осознала суть той перемены, которая произошла в доме благодаря этому бесцеремонному вторжению.
Потом она решила разобраться в себе и с прискорбием обнаружила, что хочет Майкла, что ее сущность «коллекционера» вовсе не изменилась, ей нравилось целоваться с ним, несмотря на всю ту необычную страсть, которую она испытывала по отношению к Джоселину. Поняв все это, она почувствовала себя больной.
– Вы проспали весь день, – сказала Эммет, заходя к ней в комнату.
– Да, проспала.
Девушка выглядела слегка смущенной:
– Под одной крышей с господином Майклом вам будет нелегко, госпожа. Но, в конце концов, у вас с ним дочь. Он, кстати, уже видел Миранду?
– Нет еще, он был слишком занят, но я обещала показать ее ему сегодня вечером.
– Только будьте осторожны, чтобы солдаты и особенно лейтенант не заметили, что вы с ним в таких дружеских отношениях.
– Почему ты меня об этом просишь?
– Потому что, если ситуация изменится, и роялисты опять захватят поместье, будет очень плохо, если пойдут слухи о вас, как о стороннице парламентариев.
– Вряд ли меня можно обвинить за хорошее отношение к человеку, с которым я когда-то была помолвлена.
– Сейчас это ничего не значит. Никакие причины учитываться не будут.
Николь вздохнула:
– Какая идиотская ситуация, – потом она замолчала, потому что ее вдруг поразила другая мысль. – Господи, надеюсь Джоселин не вернется, пока они здесь. Он же попадется в ловушку!
– Не бойтесь, он узнает об этом раньше, чем появится в доме. Ведь слуг никто не держит взаперти.
– А как же мистер Холлин?
– Если он не дурак, то будет держаться подальше, хотя Майкл вряд ли обратит внимание на визиты священника.
– И наш изумительный рождественский обед придется отменить…
– Но пуританами являются только лидеры «круглоголовых», – ответила Эммет, – а простые солдаты в этом ничего не понимают. Они любят праздники так же, как и мы.
Николь встала:
– Если я не могу пригласить соседей, тогда и все остальные пролетают с рождественским обедом.
– Конечно, за исключением Майкла, – прямо сказала Эммет.
– Без всяких исключений, – твердо ответила Николь и вышла из комнаты под пристальным взглядом Эммет.
В тот вечер, может быть, это было глупо и неразумно, но Николь ужинала поздно в обществе Майкла потому, что она хотела этого. Явно смущенная и растроенная Эммет принесла Миранду, заботливо одетую в ночную рубашечку. В свете свечей лицо Майкла сделалось нежным, и он тут же начал играть с дочкой. Глядя на них, Николь была тронута до глубины души видом того, как он наслаждается обществом малышки, в тот момент он был нежен и прост и полон искренней любви. Вспоминая о жестоком обращении с детьми и преступлениях, совершаемых подростками, про которые она читала в газетах, и которые были столь ужасны, что ее тошнило при одной мысли о них, Николь радовалась тому, что, хоть и ненадолго, познала материнство в столетии, где не было ничего подобного.
Взглянув на нее, Майкл сказал:
– Ты так хорошо заботишься о нашей дочери, Арабелла. И это занятие тебя очень украшает. Ты выглядишь такой мудрой и уверенной в себе.
– Это я-то уверенная в себе?
– А почему это тебя удивляет?
– Потому что это странно, я еще ни разу не слышала этого слова по отношению к себе.
– Значит, все вокруг ошибаются, – ответил Майкл и поцеловал ей руку.
Вдвоем они пошли укладывать Миранду. Николь решила, что позволит ему сделать это, даже если потом пойдут толки среди его людей. Потом они, наконец, остались вдвоем и сели ужинать в гостиной, глядя друг на друга в свете горящих свечей.
Майкл осушил бокал вина и, поставив его на место, выдавил из себя вопрос, который, похоже, уже давно собирался задать.
– Скажи, ты любишь человека, за которого вышла замуж?
Николь понимала, что ей необходимо сказать ему правду:
– Я не знаю. Другие говорят, что люблю, но я сама не уверена в своих чувствах. Все, что я могу тебе сказать: я очень привязана к нему в благодарность за то, что он выручил меня, когда я была в совершенном отчаянии. Так что понимай это как хочешь.
Он горько рассмеялся:
– Я только недавно понял, что тело и душа не всегда находятся в согласии. Так что осмелюсь предположить, что как бы ты ни восхищалась своим мужем, он не смог вызвать в твоей душе тех чувств, которые ты испытывала ко мне.
– Ты это серьезно? – только и смогла произнести Николь.
Он кивнул:
– Неужели ты не понимаешь, что между нами все еще живы те чувства, которые мы испытывали друг к другу когда-то?
– Нет, – ответила Николь, чувствуя почему-то волнение и тревогу.
– Но ты хотя бы понимаешь, что, если бы не война, то мы сейчас были бы мужем и женой? – спросил Майкл.
– Ты хочешь сказать, что нам следует продолжить наши отношения?
– Почему бы и нет?
– Потому что я уже замужем, и теперь все изменилось.
– Так ли? Мне кажется, что нет. Если бы ты действительно была удовлетворена своим мужем, ты бы не стала целовать меня так, как ты это делала совсем недавно.
– Майкл, ради Бога… – произнесла Николь, вставая из-за стола.
Но было уже слишком поздно; он тоже поднялся, подошел к ней и, прежде чем она успела произнести еще хотя бы слово, заключил ее в объятия.
Она пыталась слабо сопротивляться его нежным губам и рукам. Она, Николь Холл, которая когда-то «коллекционировала» мужчин, сейчас готова была потерять над собой контроль и расслабить тело Арабеллы.
– О, Майкл, – прошептала она, – я так соскучилась.
– По мне или по другому?
– Не знаю, – ответила она, – не говори ничего, просто люби меня.
– Я люблю тебя, и ты это знаешь.
И потом, не прекращая поцелуя, они оба оказались на полу перед камином, Майкл со стоном одной рукой поднимал ее красивую пышную юбку, а другой рукой снимал с себя штаны. В следующее мгновение он уже лежал на ней. В тот момент, когда он проникал в нее, Николь изогнула спину, стараясь, чтобы он вошел в нее как можно глубже, и, когда Майкл застонал от удовольствия, она тоже достигла оргазма.
– У меня получилось все слишком быстро, – прошептал он, и лицо его было мокрым от пота.
