– А сколько ранений получил ваш брат?
– Одно вполне очевидно, – ответил Барк. – Думаю, потери руки вполне достаточно для любого. Но у Кэла есть и другая, скрытая рана.
– Скрытая? – тихо переспросила Старлайт. Далси замерла.
– Кэл – не первый, кого возлюбленная не дождалась с войны.
От этого открытия у Далси даже голова закружилась. Сара… Ту женщину звали Сара. Этим именем Кэл назвал ее там, в лодке. Далси вздрогнула, вспомнив его недобрые темные глаза, зловещую, угрожающую позу. Неужели она похожа на Сару? Может, поэтому он так ее невзлюбил?
– К счастью, у меня нет подобных трудностей, – со смехом добавил Барк. – Скорее напротив: моего возвращения дожидалось множество дам, и мне пришлось расточать свое внимание на всех. Это утомительное занятие до сих пор лишает меня сил – с каждым вечером все больше.
Далси попыталась улыбнуться в ответ, благодарная Барку за умение разряжать обстановку.
Роберт поднес ей чашку чая, и она с радостью приняла ее.
– Спасибо, Роберт. Где мы должны работать сегодня?
Роберт вопросительно взглянул на хозяйку, и та сказала:
– Можете заняться вторым этажом. Надо как следует убрать и проветрить комнаты. – И добавила, поморщившись: – Из комнаты Барклая вечно несет дымом от сигар. А у Дарвина скопилось столько книг – это просто чудо, что он еще может отыскать среди них свою постель.
Дарв покраснел до корней волос, но, по своему обыкновению, промолчал. В глазах Старлайт зажглась радость.
– Дарв, у вас есть книги? Дарвин кивнул, и Барк пояснил:
– Это его настоящая страсть. Ради чтения он готов забыть про еду и сон.
– Завидую вам, – тихо произнесла девушка.
– Может быть, вы возьмете у меня что-нибудь почитать? – спросил Дарв.
Старлайт вдруг тоже застеснялась.
– О нет, я не могу… Но благодарю вас за предложение.
И оба начали тщательно изучать содержимое своих тарелок.
Барк встал из-за стола.
– Пора за работу. Кэл, должно быть, уже вспахал очередной акр, а то и все пять. Сегодня он в дурном расположении духа, а это означает, что работать будет как вол.
Дарв поднялся и молча последовал за ним. Тетя Бесси проводила их грустным взглядом, а потом, словно заставляя себя отвлечься от невеселых мыслей, посмотрела на девушек.
– Начните с комнаты Барклая. Когда дети позавтракают, я пошлю их к вам на помощь. Но комнатой Кэлхена не занимайтесь. Он велел передать, чтобы там ничего не трогали.
Комната Барка и вправду пропахла табачным дымом и виски. На тумбочке рядом со стопкой зачитанных до дыр книг по юриспруденции стоял хрустальный графин с выдержанным бурбоном.
Девушки распахнули окна и сняли постельное белье. С помощью Роберта выволокли наружу перьевой матрац, выбили его и оставили сушиться на солнышке.
А в комнате Дарва на тумбочке рядом с книгами стояла непотушенная лампа.
– Какой он рассеянный, – вполголоса произнесла Старлайт, протирая почерневшее стекло.
– Посмотри, сколько книг! – воскликнула Далси.
На камине грудой лежали толстые фолианты по истории. На столе у окна – книги по астрономии, биологии и естественным наукам. Из-под кровати выглядывали томики стихов.
– Ты думаешь, человеку под силу все это прочитать? – спросила Старлайт.
– Ну конечно, – ответила Далси. – А иначе зачем они здесь лежат?
Старлайт с благоговением листала страницы.
– Дарв, должно быть, столько знает… Наверное, он необыкновенно умен.
Далси мысленно согласилась: Дарв Джермейн не так прост, как кажется. Он мало говорит, но явно обладает широким кругозором.
В комнате тети Бесси царило причудливое смешение аккуратности и беспорядка. Ее огромная кровать с балдахином была завалена подушками.
– Семь штук! – воскликнула Старлайт, складывая их. – Для чего нужны сразу семь подушек?
– Может быть, она ворочается во сне, – ответила Далси, снимая постельное белье.
Шкаф тети Бесси был образцом порядка: платья висели аккуратными рядами, туфли парами стояли внизу, шляпы и перчатки покоились на верхней полке. Зато драгоценности, выложенные из атласного футляра, раскинулись по всей поверхности туалетного столика. На каминной полке красовались хрустальные статуэтки, тяжелые серебряные подсвечники, различные безделушки и сувениры.
Перед камином стояло раскладное кресло, и через его спинку было небрежно переброшено узорчатое восточное одеяние.
