– Что?
– Ну, она такая… лупоглазая.
– Лупоглазая?
– Ну, да. Фары у нее круглые, выпуклые такие, как глаза рыбьи прямо. А впереди эмблемка – звездочка в кружочке.
– А номер вы не запомнили? – спросил я.
– Нет. Я и не глядела на номер. Машину вот увидела, а на номер не посмотрела. К нам такие машины не часто сюда заезжают, я потому и поинтересовалась.
– А мужчину вы не могли бы описать поподробнее?
– Не-е-е-е! – отмахнулась женщина. – Говорю же, не разглядела я его. Он спиной ко мне был. Ну, росту…. С вас, наверное, будет, а может и повыше. Куртка черная, кепка на голове.
– Брюнет? Блондин?
– Не знаю. Волосы под кепкой были. Короткие, не торчали. И вид у него был такой – богатый. Куртка дорогая, с мехом на воротнике. Уж не знаю, что за мех, лиса или енот, но такой, пушистый. В руках пакет был.
– А как он выходил вы не видели? – спросил Никита.
– Не видела, врать не буду. И как машина уехала, тоже не видела. Я ведь не знала, что это важно будет. Кабы знала, так присмотрелась повнимательнее.
– А почему вы решили, что он из машины вышел? – спросил я. – Вы же видели, как он входил в дом, а не как из машины выходил. И почему вы думаете, что он пошел к Виталию?
– Ну а к кому еще-то? – возмутилась женщина. – На первом этаже Смирновы живут, пьянь подзаборная, бабка Жульдикова, которой уже восьмой десяток и вон Лешка. – Женщина ткнула пальцем в мужика в треухе, а тот согласно кивнул. – Четвертая квартира сгорела, там Игнатов жил, пенсионер, так он там и задохнулся еще весной. На втором этаже, кроме Витали, Отраднова живет, женщина одинокая, инвалид, потом Чуйкины и Лаврентьевы, ни те, ни другие не работают. А Виталий, царствие ему небесное, хоть и пил в последнее время много, все ж таки работал на телевидении. Да и машина во дворе стояла, у этого подъезда. Откуда еще было такому мужчине тут взяться? Там сразу было видно – богатый. Кроме как к Виталию он и приехать не мог.
– А когда это было? – поинтересовался я.
– Да недели две назад. Уже темнело. Значит, часов в пять – полшестого…
– А в машине больше никто не сидел?
– Нет. Я бы заметила.
– А после этого вы Виталия видели?
Леха, почесав треух, отрицательно помотал головой, соседка тоже. Попытав словоохотливую женщину еще немного и ничего больше от нее не добившись, мы направились к машине, где Никита сразу завел мотор и включил печку.
– Так и околеть можно, – буркнул он, потирая озябшие руки. – И что мы имеем? Две недели назад сюда кто-то приезжал на шестисотом «Мерседесе» цвета «серебристый металлик» и по всей вероятности встречался с Ефимовым. После этой встречи Ефимов пропал и на глаза людей больше не показывался, скорее всего, медленно разлагаясь в собственной квартире. Не знаю, как ты, а я считаю эту встречу подозрительной.
– Я тоже, – согласился я. – Вот смотри, что получается. По описанию соседей, здесь был обеспеченный мужчина, от которого так и разило богатством. Мужчина, скорее всего, приехал сюда на «Мерседесе» – не самой дешевой тачке. За рулем он, опять же, скорее всего, сидел сам, раз больше никого в машине не было. У тебя, к примеру, есть «Мерседес»?
– Ага. Ты в нем сидишь, – фыркнул Никита. – А то, что на капоте написано «Фольксваген» – так это потому что его неграмотные китайцы собирали. А синий он и не лупоглазый просто по недоразумению.
– Вот-вот. У меня, к примеру, машина вообще дома, не говоря уже о том, что не «Мерседес». А это уже следочек, пусть слабый.
– Это при условии, если к Виталию приезжал убийца, а не, скажем, знакомый. И при условии, что он вообще приезжал к нему. Машина же может оказаться не «Мерседесом», а «КИА» или вообще обычной «Калиной». Женщины в машинах разбираются плохо, – скептически возразил Никита.
– Ну тебя, – обиделся я. – Ты всю малину вечно испортишь.
– А вон к нам Миронов бежит, – меланхолично произнес Никита, – ему и расскажи о своих догадках. Готов поспорить, он то же самое скажет, лишь бы не делиться подробностями.
К нам действительно вприпрыжку бежал Кирилл. Открыв дверь, он юркнул внутрь, с трудом переводя дыхание.
– Дайте закурить, – попросил он. – Давненько я такого не видел…
Я сунул Миронову сигарету. Он прикурил и с жадностью затянулся. Потом, откинувшись на спинку кресел, он посмотрел на нас с гримасой невероятного отвращения, и процедил сквозь зубы:
– Ну, Пинкертоны недоделанные, колитесь, чего накопали? Я ни в жизть не поверю, что вы сюда просто так заявились. Он тоже из ваших чатлан?
– Нет, – выпалил Никита, прежде чем я подал ему знак помолчать. – Он как раз не из наших. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.
– Тогда какого хрена вы тут забыли? – взвился Миронов. – Это, между прочим, территория не нашего отдела. Зачем меня вызвали?
– Ну, извини, что мы не согласовали с убийцей этот щепетильный вопрос, – ядовито ответил Никита. – В следующий раз непременно скажем ему, чтобы убивал непосредственно на территории Управления внутренних дел. А если он решит поиграть с расчлененкой, то куски пусть разбрасывает по территории участка вашего отдела.
– То есть, этот обглоданный крысами бомжара тоже фигурант по нашему делу? – скривился Кирилл.
– Скорее всего, да, – вмешался я. – И мы готовы поделиться информацией. Естественно, не за просто так.
– Что вам нужно?
– Нас интересует, как и когда он умер. А взамен мы можем сообщить приметы человека, который посещал Виталия незадолго до его кончины.
– Хорошо, – согласился Миронов, ненадолго задумавшись, – при условии, что до окончания расследования ни слова в ваших газетах и на телевидении не появится.
– Зуб даю, – произнес Никита.
– Согласен, – кивнул я. – Так что там с Виталиком случилось?
– На первый взгляд никакого криминала нет, – пожал плечами Миронов. – Типичное алкогольное отравление. Напился водяры паленой, вот коньки и отбросил. На приличную то денег не было. В бутылочке, судя по запаху, спирт чистейший. Так что отбросил тапки ваш приятель от обильных возлияний, а отнюдь не потому, что был замешан в этой истории… Так что, ребята, не получится у вас сенсации из этой истории!
Последняя фраза была произнесена с нескрываемым злорадством. Я скривился, Никиту тоже передернуло, и он немедленно влез в монолог Миронова.
– Точная причина смерти будет известна, конечно же, после вскрытия? – осведомился он.
– Естественно, – оскалился Миронов.
– Честно говоря, не удивлюсь, что вскрытие покажет, что в бутылочке был, скажем, метиловый спирт, – меланхолично произнес Никита. – И совсем не удивлюсь, если на ней будут отпечатки только Ефимова и никаких больше, а то и вовсе не будет отпечатков.
– Что ты имеешь в виду, – настороженно навострил уши Миронов.
– Кирилл, ну ты глаза то разуй! Он жил в дерьме, жрал дерьмо и тут у него на столе оказалась дорогая водка, в соседстве с килькой. Это что же, на водку ему бабла хватило, а на закусь нет? Да за те деньги, что стоит «Немиров» он купил бы пару бутылок дешевой ханки и ужрался бы до зеленого змия.
– Там у него под мойкой ведро с мусором, – неожиданно задумчиво произнес Кирилл, – а в ведре упаковка от дорогого печенья, и литровая бутылочка из- под кока-колы. И еще одна бутылочка «Немирова». Там банкет был, похоже. Не думаю, что у Ефимова денежки были на эту жратву. Ты прав, он бы купил что-то попроще и подешевле, вроде кильки в томате. Колитесь, каким боком в этом деле Ефимов оказался.
– Он тут Сашке на днях рассказывал, что ему предложили снимать порнуху, – пояснил Никита. – Вряд ли стоящий оператор, который не пропил бы последние мозги, вляпался бы в такое дело. А Виталию терять было нечего. Работы у него не было никакой. И если именно он снимал то самое порно с убийствами, его наверняка убрали. Как проще всего убрать запойного алкоголика? Отравить метанолом, к примеру. Соседи видели, как к Виталию пару недель назад приезжал некий тип, по всей вероятности на шестисотом «мерине»…
– А поподробнее, – попросил Кирилл.
Мы рассказали подробнее, особенно напирая на то, что после визита незнакомца Ефимова никто больше не видел. Кирилл слушал и мрачнел.
– Обыщите квартиру, – посоветовал Никита. – Может быть, он оставил какие то адреса, контакты, записные книжки… Он все-таки журналист, хоть и бывший. Иначе мы никогда вообще не выйдем на след нашей виртуальной банды.
– Ладно, пойду дам команду, – вздохнул Миронов. – А вы учтите, что обещали ничего не разглашать.
Мы кивнули, но видимо, сделали это недостаточно убедительно. Кирилл рассвирепел.
– Я не шучу. Сейчас доставлю вас в прокуратуру и заставлю официально дать подписку о неразглашении.
– Да успокойся ты, ничего мы не опубликуем, – отмахнулся Никита. – Не до огласки сейчас, еще спугнем, и тогда мы вообще никогда на них не выйдем.
– Ребята, – взмолился Миронов, – я вас прошу, прекращайте вашу самодеятельность. Вы нам очень помогли, мы прониклись ситуацией, но дальше копаться в этом деле становится слишком опасно. Мне бы очень не хотелось вот в такой помойке найти еще и ваши хладные трупы.
– Хорошо, мы никуда больше не полезем, – покорно кивнул Никита. – Мы можем ехать, или нам нужно еще что-то подписать?
– Езжайте, – отмахнулся Кирилл. – Без вас головной боли хватает. Понятыми соседей позвали, их же и запишем обнаружившими труп.
Кирилл вылез из машины и отправился к дому, скользя на обледенелой дорожке. Никита медленно тронулся с места и выкатил на шоссе.
– Что делать будем? – спросил я. – Думаю, он прав. Копаться в этом дерьме становится все опаснее.
– И это ты говоришь? – хмыкнул Никита. – Саня, ты же во всех горячих точках был, а тут обычный криминал. Неужели тебе не интересно довести это дело до конца?
– Интересно, не то слово, – вздохнул я. – Только фиг мы его до конца доведем. Нас к нему больше на пушечный выстрел не подпустят. Миронов сегодня
