Прозрачная лента, извиваясь самыми причудливыми способами, убегала вперед, а ее края пульсировали ядовитым зеленым цветом. Вокруг нее простиралась без края кромешная тьма, а от тишины закладывало уши. Он, такой же призрачный, как и эта лента шел по ней неспешной походкой. Его наполняла пустота и спокойствие. Сколько он провел тут? По его ощущениям – целую вечность! Он всегда шел по этой дороге и всегда будет идти. Осознание спокойствия и гармонии убаюкивали его и поглощали так, что больше нечего и не хотелось. Вдруг темноту разодрал луч яркого света и ударил прозрачное полотно, а то задрожало и заходило волнами. Состояния равновесие нарушалось с дикой, неудержимой скорость и его заполняла ярость. Он побежал вперед, всей своей сущностью разгоняясь и наполняясь энергией как локомотив. Под его напором дорога стремительно выпрямлялась, издавая жуткого вида скрипящие звуки, практически стоны. Каждый шаг буквально мучил ее, доставлял невыносимую боль и делал тьму светлее. А там, вдали уже виден небольшой шар яркого белого цвета. Почувствовав приближение разъяренного человека, шар, как будто испугался, и начал улетать от него. Но та немыслимая скорость, с которой наш мерцающий призрак, бежал вперед, сделала свое дело – он догнал и влетел в него так, что шар разлетелся вдребезги, заполняя все вокруг светом, холодом, болью и какими-то голосами:
– Господин де Рэ, скажите, он выживет? – спросил знакомый женский голос.
– Думаю да. Горячка спадает, он молод и крепок.
Эрик усилием приоткрывает глаза, но картинка очень смазана. Чуть поодаль стоят два каких-то силуэта.
– Кто вы? – тихим, ослабленным голосом, пытается взять инициативу барон.
Вот она дурная случайность. Кто бы мог подумать, что вражеская стрела попадет в небольшую бойницу в темноте. Один удачный выстрел и наш герой провел без сознания целых шесть суток, и лишь на седьмые пришел в себя. Так и хочется пошутить про воскрешение. Если вернуться к тому злополучному дню, то после потери сознания ее господином Морриган не только продолжила отстреливаться от бандитов и смогла уложить еще трех, так еще и тамплиеров не пускала в дом, сделав не одну дырку в их щитах. Вы спросите, откуда же взялись тамплиеры? Но тут нету никакой мистики, все очень просто. Город ведь маленький, а потому, когда ночной пост подворья услышал невдалеке шум боя, то незамедлительно разбудил командора. Жан де Рэ, недолго думая, взял десяток сержантов, из охранения, и повел их на шум битвы. Буквально через два квартала они застали феерическую картину штурма маленького домика толпой бандитов. Через пару минут все было кончено. Но подмога до самого рассвета не могла войти в домик. Девушка так перенервничала, что стреляла, не желая ничего и никого слушать, во все, что шевелилось. Когда, наконец, рассвело, разобрались, что на дом напала банде Гильома Рыжего, которого уже давно искал Фридрих I Банберг герцог Австрии. За него было даже назначено вознаграждение в марку серебром любому, кто сможет его захватить в плен или убить. Банда этого негодяя терроризировала округу и грабила проезжих купцов. Они не стеснялись нападать даже на крестоносцев, когда те были в уязвимом положении. Когда Жан разбил оставшихся бандитов, их главарь был еще жив, но сильно ранен, болт попал ему в правую часть груди. Поэтому Фридрих не стал особенно стеснятся и, приказал повесить раненого Гильома на воротах Вены уже в полдень того же дня, а марку серебром передал тамплиером, которые взяли на себя охрану девчонки и имущества Эрика, а так же его лечение. Мало того, герцог был так поражен отвагой этой парочки, что пару раз проведывал больного, а его Морриган, в знак внимания и уважения, подарил отрез красивого, темно-зеленого шелка.
Увы, но раненая рука на несколько месяцев совершенно выбила барона из колеи – он не мог, ни работать в кузнице, ни тренироваться, даже на конные прогулки и на те, поначалу, нельзя было выезжать. Единственное что он мог себе позволить, это беседы с Жаном де Рэ, о политике в Византии и государствах крестоносцев, упражнения в языках, прогулки и посещения двух библиотек: подворья и герцога. Библиотеки были, увы, совершенно убоги, так как содержали практически исключительно религиозные тексты и годились лишь для изучения графики письма. Лишь на вторую неделю случилось интересное событие – через Вену в Константинополь шли арабские купцы, возвращавшиеся из нижних германских земель. Видя ситуацию по уровню развития техники и полную невозможность сварить хорошую сталь с условием сохранения секрета, Эрик решил договориться и купить немного булатных слитков. Стоили они, конечно, втридорога, но выбора не оставалось, так что через 8 месяцев он ждал гостей, которые должны были привезти 30 кг сирийского булата в слитках. Тут стоит упомянуть о том, что его интерес к кузнечному делу был обусловлен вполне прагматичной цель – ему был нужен нормальный комплект доспехов. Но проблема была не только в сложности изготовления ввиду практически полного отсутствия оборудования и хоть сколь либо адекватных инструментов. Основная проблема была в материале – его не было. Так уже сложилось, что развитие техники тех времен в Европе было напрямую связано с формированием института цехов, специализации труда и вообще развития городов как ремесленных центров. К 12 веку в германских землях этот процесс только начинает делать свои первые, робкие шаги. В сельской местности, конечно, и раньше были толковые кузнецы да прочие ремесленники, но общий уровень их мастерства и объема работ был весьма низок, так как они не могли не только специализироваться на каком-то профиле своего ремесла, но и на самом ремесле вообще. Натуральное хозяйство заставляло заниматься их, скажем кузнечным делом, исключительно в свободное от полевых работ время. Чудес не бывает, и качество продукции было очень низким, а сама продукция весьма примитивной. Если проводить сравнения, то выработка железа к концу 12 века в Европе не превышала 200-250 грамм на человека, и не в год, а вообще – на всю его жизнь, в то время как в период расцвета римской империи этот показатель составлял примерно 3 кг в год. Сами понимаете, железа было очень мало, и оно было в цене. Специалистов по его обработке тоже было немного, да и специалистами они были лишь условно, так как им часто остро не хватало опыта. Эта информация особенно ярко входит в диссонанс с большинством историков, которые описывали крестовые походы. В их понимании это были какие-то нашествия многотысячных армий, закованных в доспехи, которые шли на Восток в порыве религиозного фанатизма с высокой регулярностью, в среднем раз в 10-20 лет. Хочется пояснить – учитывая объемы добычи железа, кольчугу в те времена, мог позволить себе лишь один человек на тысячу, да и то не каждый. В этом ключе сказки о сорокатысячных корпусах крестоносцев, проскакивающие иногда, то у историков, то у писателей, то у режиссеров, кажутся совершенно фантастичными. Дело в том, что к 12 веку институт ополчения в Западной и Центральной Европе ликвидировался полностью, то есть, ставка была сделана исключительно на профессиональную армию, которую, сами понимаете, нужно снаряжать и вооружать лучше, чем полуголый табун крестьян с деревянными рогатками. А ополчение, на том уровне развития техники, вооружить лучше не получилось бы. Вы только представьте стоимость оснащения таких армий! Да с такой частотой! Откуда в Европе вообще могли взять в те времена такие титанические средства? Ну да ладно, объем объемом, но и в плане качества все было не благополучно. В описываемое время стали как таковой в Европе не изготавливалось и не использовалось, лишь изредка завозились булатные изделия с Востока. То есть, практически вся продукция была выполнена либо из железа, либо из сталистого железа (которое получали, например, путем выдержки в земле). Увы, но до времен, когда европейские оружейники начнут делать лучшие в мире доспехи еще больше двух веков. Да что говорить о доспехах, в куда более простых вещах и то специализации практически не было. На той же Руси, аж век спустя, было в среднем не более 40 разных ремесленных профессий, и это на стыке культур. То есть, почти все, что нужно было в хозяйстве, делали сами крестьяне. В Европе положение было еще хуже. Про науку можно вообще даже не заикаться – теология да философия, вот и вся наука, которая занималась лишь тем, что вела дебаты о том, как космические корабли бороздят большой и малый театры. Ну, максимум еще изучение языков, которое шло, как правило, факультативно и бессистемно. Измерительных приборов практически нет, записи ведут единицы и не обширно. Увы, и ах, вот в такое замечательное и колоритное время нашему герою приходилось решать проблему инструментов и материалов, дабы обзавестись толковым снаряжением. Что и говорить, та еще ситуация – желаемый доспех нечем и не из чего делать. Лепота!
