– Это, ребята, мой школьный товарищ! Когда-то учились вместе, но потом наши дороги разошлись. Он стал конструктором. По его чертежам строят самолёты. Зовут моего друга Владимир Иванович Тупорков! Всё остальное скажет он сам!
– Скажу! Почему не сказать! – Тупорков поднялся со стула и подошёл к нам. – Очень рад познакомиться, ребята! Вдвойне рад, что вы воспитанники моего школьного друга Пафнутия Герасимовича! Так вот, по закону о находках вам причитается некоторая сумма денег.
При этих словах милиционер вытащил из портфеля бумагу и положил перед собой.
– Вот тут указана сумма! Надо расписаться!
Ничего не понимая, мы смотрели друг на друга. Наконец Инночка сказала, обращаясь к нам:
– Это насчёт тех денег… которые тогда в парке Победы… Помните, мы отнесли в милицию.
– Помню! – закричал Пыжик. – Нас ещё спросили: не нашли ли мы больше, чем было в бумажнике?
– Правильно! – подтвердил милиционер. – Давай! Ставь подпись! Расписывайся и получай! – И, вытащив из портфеля пачку денег, положил её перед собою.
Пыжик развёл руками:
– А я тут при чём? Да никто ни при чём! Деньги нашла Слюсарёва! Пускай она и получает! Мы только проводили её до милиции и расписались, что не взяли семь рублей на мороженое… то есть, – запнулся и покраснел Пыжик, – я хотел сказать – просто расписались… Нам можно идти, Пафнутий Герасимович?
Вопрос этот Пыжик задал самым весёлым-развесёлым голосом, да ещё подмигнув нам так, что мы еле удержались, чтобы не расхохотаться. Настроение у всех сразу стало праздничным. И не мудрено!
Значит, родителей совсем не для того вызывали к директору, чтобы говорить о нашем поступке. И, значит, милиционер пришёл только для того, чтобы передать деньги и получить расписку. Ура!
– Подождите! – сказал директор.
У нас сразу же стали кислыми лица. Для чего мы ему нужны? Неужели он узнал всё-таки, кто принёс запах мудрости? Если это так, – тогда получится некрасивая история. Пафнутий будет думать, что мы сами ни за что не сказали бы ему правды.
Вздохнув, словно по команде, мы сгрудились у дверей, ожидая, что скажет директор. Но он повернулся к Инночке:
– Придётся, стало быть, тебе расписаться и получить вознаграждение за находку.
Инночка пожала плечами.
– Ну, я тоже ни при чём! – сказала она таким голосом, словно её обвиняли в краже! – Я же случайно увидела бумажник… Ну и… подняла и… потом мы все понесли деньги в милицию… А денег я вообще… не возьму, конечно!
– По закону нашедший может и отказаться! Закон не возражает! – сказал милиционер. – Распишитесь, что не берёте.
– Пожалуйста! – обрадовалась Инночка.
Она схватила ручку и наклонилась над бумагой:
– Где? В каком месте писать?
После того, как Инночка расписалась и милиционер ушёл, Тупорков встал в дверях, как бы загораживая выход, и сказал:
– Деньги вы можете не брать! Это ваше дело! Я бы тоже не взял, между прочим! Но от подарков отказываться неприлично!
– Нам ничего не нужно! – сказал Пыжик, и мы все дружно закричали, что никаких подарков не возьмём. А закричали потому, что мы в эту минуту хотели как можно быстрее покинуть кабинет директора и обсудить наше положение с ребятами, которые ждали нас в классе.
Тупорков посмотрел на нас ястребиными глазами так, словно прощупывал каждого, и, усмехнувшись, сказал:
– У живых людей обязательно бывают и мечты и желания. Вы, как я вижу, люди живые, думающие, мечтающие… Я прав? Конечно, прав! О чём же вы мечтаете? Какие у вас желания?
Мы засмеялись.
– Почему же нам не мечтать – сказала Нина. – Мечтаем и мы! И желания есть у нас! Исполнимые и такие, которые никогда не исполнятся.
– Вот как? – удивился Тупорков. – Неужели в наше время есть желания, которые невыполнимы? Например?
– Например, волшебные капли и волшебные порошки. Такие, чтобы, приняв, можно было отвечать на пятёрки по всем предметам.
– Знаете, – сказал Пыжик, – если говорить честно, для нас все желания вообще пока невыполнимы. Вот вы какие придумываете самолёты? Реактивные? Да? А мы на простых даже не летали. А кто же из ребят отказался бы полететь!
– Хоть бы в Москву! – мечтательно вздохнула Марго.
– Что ж, – сказал Тупорков, – желание как желание! И очень даже выполнимое!
Мы начали толкать друг друга локтями. Вот здорово! А что в самом деле, разве для конструктора трудно попросить знакомых лётчиков слетать с нами до Москвы и обратно? Час – туда! Час – назад!
– Это было бы толково! – просиял Пыжик. – Весь класс мечтает и о Москве и о том, чтобы полететь. У нас в классе никто ещё не летал, учтите!
– Учитываю! – улыбнулся Тупорков. – Учитываю и… – он повернулся круто к директору, – и что ты скажешь, если весь класс этих ребят слетает в Москву?
Директор повёл бровями и, прищурясь, пристально поглядел на нас, а потом на Тупоркова.
– А почему, собственно, именно этот класс полетит в Москву? Как говорится, сто тысяч раз – почему? Но будет ли это справедливо? Обычно награждается трудолюбие, прилежание, активная общественная работа, а этот класс пока что проявляет себя запахами мудрости, да и вообще я бы не сказал о нём, как о классе образцовом.
Мы опустили головы. Начинается.
Тупорков с удивлением посмотрел на нас.
– Странно, – сказал он, – а я думал, – эти молодые люди из самого лучшего класса.
Мы тяжело вздохнули.
– Увы, – развёл руками директор, – мягко говоря, они далеко не из лучшего класса.
– Пафнутий Герасимович, – горячо сказал Пыжик, – не весь же класс плохой. У нас такие ребята, – он поглядел строго на нас, – и такие девочки, что стоит нам захотеть…
– Захотите! – стукнул по столу ладонью директор. – Докажите! Но, пока я вижу, ты отвечаешь один за всех, а вот когда вы все и за одного будете отвечать, – тогда, разумеется, ваш класс, возможно, станет самым лучшим.
У всех лица стали скучными. Пыжик пытался улыбнуться, да только никакой улыбки у него не получилось. Нина и Валя рассматривали друг друга, словно в приёмной зубного врача и как бы собираясь сказать: «Пожалуйста, идите, я уступаю вам очередь!»
– Так вот что, – встал из-за стола директор, – какой вы класс, – лучший или не лучший, вам легко будет доказать на деле. Мой друг решил сделать подарок, но подарок, по-видимому, он хотел бы сделать лучшим ребятам школы. Это разумно. Это я приветствую. Вот мы и попытаемся узнать, какой же из наших классов самый трудолюбивый, а следовательно, и самый лучший. Сделать же это очень и очень просто. Полетит в Москву тот класс, который к концу года покажет себя самым трудолюбивым классом, у кого будут самые лучшие показатели по ученью, поведенью и общественной работе.
Директор с минуту смотрел на нас выжидающе, потом поднялся из-за стола.
– Всё! – сказал он, кивнув головою. – Надеюсь, ваш класс будет драться за поездку, не щадя животов. Уверен, именно вы и полетите! До свиданья! Сообщите ребятам вашего класса!
Выйдя из кабинета директора, мы побрели молча по коридору, но, как только отошли от кабинета подальше, все словно по команде остановились.
– Ничего! – пригладил волосы на голове Пыжик. – Не всё ещё потеряно! И вообще… ребята у нас мировые… С нашими ребятами можно запросто побывать в Москве.
– А Вовка Волнухин? – спросила Нина. – А Славка? А Королёв? Если бы все были, как Дюймовочка, тогда конечно… запросто!
