– Я старалась успокоить ее. Девочка напугана.
– У нее есть все основания бояться, – заявил Эль-Калаам. – Ваше положение поистине угрожающее. До сих пор мы не услышали ни слова в ответ на наши требования, а между тем завтра в восемь утра истекает срок ультиматума.
– Эль-Калаам, – произнесла Хэтер. – Ты не сможешь причинить ей вред. Ведь она еще ребенок. Даже ты, наверняка...
– Это война. Не забывай об этом. На воине детям приходится разделять судьбу взрослых. Невозможно отделить одних от других, – он говорил точно в лихорадке все громче, и громче. – Наша война священна. Наша цель справедлива. Аллах говорит нам, что невинных нет и не может быть.
– Будь проклят Аллах! – гневно вскричала Хэтер. – Эта девочка не сделала вам ничего плохого.
– Нечестивая свинья! – крикнул Фесси, замахиваясь вновь. Однако Эль-Калаам остановил его.
– Мне глубоко плевать что на нее, что на тебя, как на людей, – сказал он. – Вы – безбожницы. Однако я с охотой приму всякую выгоду, которую смогу извлечь из тебя. Она – символ, как и ты, в своем роде. Именно такая роль уготована тебе здесь.
– Ты никогда не получишь то, чего хочешь, – возразила Рейчел. Хэтер увидела, как дрожат прижатые к ее руке пальцы девочки.
– Твой отец не даст тебе погибнуть. Поэтому он даст нам то, чего мы хотим, то, что принадлежит нам.
– Он не станет продавать свою родину, – воскликнула Рейчел. – Не станет!
Эль-Калаам вплотную приблизился к ней. Его черты в свете фонарика казались странными и причудливыми. Всякий раз, когда он раздвигал губы, золотые коронки вспыхивали ослепительным блеском.
– Лучше молись своему богу. Иначе..., – дуло автомата вынырнуло из тени и очутилось в конусе света.
Увидев, что Рейчел съежилась, прижавшись еще теснее к Хэтер, Эль-Калаам пожал плечами.
– Для меня, собственно, нет особой разницы. В конечном счете, результат окажется тот же самый. Если ты умрешь, истошные вопли по всему свету из-за того, что твой отец пожертвовал маленькой девочкой, приведут к краху его правительство. – Он по-волчьи оскалился. – Пожалуй только для тебя, Рейчел, эта разница окажется ощутимой: увидишь ты завтра закат солнца или нет.
Рейчел отвернулась.
– Что за бравый солдат, – насмешливо протянула Хэтер. – Солдат, терроризирующий детей.
– Слушай, ты! Мне нет дела до того, что ты думаешь обо мне, ясно! Ты просто не существуешь, за исключением тех случаев, когда ты можешь послужить достижению наших целей таким образом, каким мы пожелаем. Хэтер твердо встретила его взгляд.
– Ты никогда не дождешься, чтобы я сделала хоть что-нибудь для тебя.
– О да, то же самое говорил твой друг Бок. Помнишь? А ты помнишь, что мы сделали с ним?
– Помню.
– И что случилось с Сюзан.
– Я не боюсь этого.
– Возможно, – несколько мгновений он изучающе смотрел на нее в упор. – Однако я знаю, что есть кое-что, чего ты боишься.
– Чего?
Он снисходительно усмехнулся.
– Мы нашли это у Бока и у Сюзан. – Он покачал головой. – Нет, я не подпущу Фесси даже близко к тебе. Ты – его слабость, и я полагаю, что ты можешь в конце концов одолеть его. Пожалуйста, не сомневайся в том, что у тебя не будет ни малейшего шанса ускользнуть от нас.
Выбросив вперед руку, он схватил Рейчел за горло и резким движением вырвал ее из объятий Хэтер. Девочка попыталась закричать, но из ее полураскрытых губ вырвалось лишь слабое бульканье. Хэтер кинулась на Эль-Калаама. Фесси задержал ее, но она, отчаянно сопротивляясь, старалась высвободиться.
– Да, в самом деле, – задумчиво произнес Эль-Калаам. Он встряхивал щуплое тело Рейчел с такой силой, что у той лязгали зубы. – Похоже, мы нашли твое слабое место.
Конечно, Бонстил позвонил ей тотчас же, как она вернулась из Сан-Франциско. Дайна знала, что ему нужно, и считала, что ей есть о чем поговорить с ним. Однако он так разозлил ее, что внутри нее возникла глухая стена враждебности, на которую наталкивались все попытки Бонстила возобновить их контакты, и Дайна не отвечала на его звонки. Она подсознательно ждала, как сама поняла позднее, того, когда, он будет вынужден приехать к ней домой.
Однако лейтенант не торопился нанести ей визит. Вместо этого однажды утром, когда Дайна ехала по Сансету, ее остановили. Свернув к тротуару, она бросила взгляд в зеркало и увидела полицейскую машину, подъезжающую сзади к ее «Мерседесу». Дайна не превышала лимита скорости, не ехала на красный свет и потому находилась в полном недоумении относительно причин, побудивших полицию остановить ее.
Патрульная машина затормозила, но из нее никто не вышел. Сколько Дайна не вглядывалась, она не могла различить за сверкающем на солнце ветровым стеклом ничего, кроме черных очков. Потом полицейский автомобиль медленно тронулся с места и вновь остановился, поравнявшись с ее машиной.
– Мисс Уитней? – вопросительно произнес молодой парень в форме. Дайна ни на секунду не усомнилась в том, что он прекрасно знает, с кем имеет дело.
