понимаешь. Да. Надо научиться этому ремеслу так же, как любому другому. Если ты валяешь дурачка, то тебе – крышка.
– Но я не понимаю, почему ты выбрал...
– Выбрал! – Взгляд Трипа стал жестким, и Дайна почувствовала, как все его тело внезапно напряглось. – Выбор тут совершенно ни при чем, мама. Это игрушка для белых, у которых есть время учиться в колледжах. Я не выбирал ничего. Мне пришлось встать на этот путь, потому что другого для меня просто не существовало. Проклятье!
– Какая-то сволочь приходит и убивает моего отца: что мне остается делать? Сидеть над трупом и обливаться слезами? Ни за что на свете, мама! Я вышел на улицу, держа отцовский «Магнум» 357-го калибра обеими руками, и в тот момент, когда этот ублюдок садился в свой «Континенталь», я сказал: «Извините, сэр, у вас что-то на лобовом стекле». И нажал на курок. Выстрел, отбросивший меня на десять футов, пробивает в стекле дыру достаточную, чтобы в нее пролез человек. Я заглянул внутрь и заблевал все бархатные сидения в салоне, потому что этому козлу снесло весь череп, и на его месте торчал темный обрубок, из которого кровь хлестала как вода из фонтана. – Он внимательно взглянул на Дайну.
– Таков был мой выбор, мама. Если это можно назвать выбором.
– Что случилось потом?
– Что случилось? Черт возьми, ты наивна, малышка. Они явились за мной – друзья этого ублюдка: у него их было много. – Он улыбнулся, точно вспомнив что-то приятное. – Однако я быстро учился. За голову каждого из них обещали неплохие деньги: это была моя первая зарплата...
– Ты убил их всех? Ты шутишь.
– Черта с два, мама. Только не спрашивай Бэба. Он надерет мне задницу, если узнает, что я так распустился в твоем присутствии.
– Я же обещала, что ничего не скажу ему, – ответила Дайна. – Я просто хочу знать... Ты, случайно, не водишь меня за нос?
– Зачем мне это нужно, мама? Я, черт побери, не шучу, если речь заходит о таких вещах, спроси любого. Да вот хотя бы Стиксона. Спроси, спроси его.
– О, да, – произнес Стиксон, высоко поднимая брови. – Трип всегда серьезен, когда говорит на эту тему. Должен заметить, что невозможно представить более надежного и верного друга. Рядом с ним чувствуешь себя в полной безопасности. – Он улыбнулся и погладил Дайну по голове. – Ну как, тебе нравится здесь?
– Лучше и быть не может, – сказала она. – Однако меня интересует одна вещь.
– Какая, малютка?
– Как они выживают?
– Ну, многим этого не удается или, что даже более правдоподобно, они просто идут своим путем, если ты понимаешь, что я имею в виду. Хотя, разумеется, вся жизнь вообще представляет собой следование тому или другому пути.
– Но ведь это такой... тайный путь. Стиксон опять улыбнулся.
– В этом заключается часть его привлекательности. Они нужны, их знают и уважают. Во многом они даже идут тропами богов. Чего большего они могут желать? Они обретают завершенность, заглаживающую боль и страдания в прошлом, ранний разрыв с семьей. Именно мысль о семье поддерживает их на самом деле, потому что это единственное, что они имели, когда были детьми.
– Ты говоришь так, словно сам не являешься одним из них; словно ты выше этого...
В глазах Стиксона появилось особенное выражение; он несколько раз моргнул, точно пытаясь прогнать его.
– Да, пожалуй. Наверное, таким образом мне... удается отложить в сторону эти воспоминания. Не забыть, заметь; нет, нет, никогда. Просто жить в настоящем, не позволяя прошлому довлеть над тобой. – Он смотрел на Дайну сверху вниз, точно с олимпийских высот. – Я – профессиональный танцор, Дайна. Я не стреляю в людей. И тем не менее в этом мире я такой же пария, как и Трип. – Стиксон разглядывал ее так, словно ей, в конце концов, удалось вывести его из себя.
– Странно, что ты здесь, – медленно проговорил он, – в это самое мгновение стоишь передо мной. И ты не боишься...
– Из-за Бэба.
Он бросил на нее странный взгляд.
– Да. Совершенно верно. Но ведь ты здесь. Мне представляется, что скорей ты должна прийти к Бэбу, а не наоборот.
– Так оно и было.
– Хорошо. Значит, ты сама пришла к нему. Но не сбежала из дому, само собой. По крайней мере, ты не похожа на других беглецов, появляющихся среди нас. Ты пришла не для того, чтобы стать шлюхой или за наркотиками. – Он задумчиво потер губы указательным пальцем. – Тогда почему же ты пришла?
– Я... вряд ли я могу ответить сама.
– Ну что ж, – он вновь погладил ее волосы, – сейчас это не имеет значения. Но потом будет. Обязательно. – Последние слова он пробормотал рассеянным тоном.
– Итак, – поинтересовался Трип, приближаясь к ним, – что же этот сукин сын наговорил тебе обо мне? Какой я законченный негодяй?
– Ничего подобного, – возразила Дайна. – Как раз наоборот.
Трип перевел взгляд с нее на Стиксона.
– Это правда? Очень вежливо с твоей стороны, брат.
