- Им не повезло. - Трейси наблюдал, как жена Уайта пытается укачать на руках плачущего ребенка. Она глядела на него с испугом - он уже видел такие испуганные глаза раньше, и почувствовал себя очень неловко: зачем они вмешивают в это дело Уайта? Но деваться было некуда.
- О Господи. - Уайт перекрестился.
- Милый, что случилось? - Голос миссис Уайт дрожал от страха.
- Ничего, детка, - Уайт повернулся к ней. - Отнеси малыша в спальню, поближе к увлажнителю. Ты же слышишь, как он кашляет. - Затем пояснил Трейси: - У ребенка круп. Мы всю эту неделю не спали, - и внезапно, словно у него кончились слова, встал и протянул Трейси конверт.
- Ужасно, это ужасно... Жаль Туэйта. Он хоть и белый, а неплохой человек. - Уайт улыбнулся, словно давал Трейси понять: не принимай эти мои слова всерьез. - Мистер Ричтер...
- Трейси.
- Хорошо, Трейси. Видите ли, теперь, когда у нас появился Майкл, я должен думать о продвижении по службе. И если Туэйт может мне помочь, я должен держаться Туэйта. Дженни этого не понимает. Она уверена, что если ты ведешь себя хорошо, тебя и так повысят. Может, так оно и есть... Точнее, так оно и бывает, если ты - белый. - Он помолчал и добавил: - Я только надеюсь... Я надеюсь, что эта трагедия не изменит планов Туэйта.
Трейси улыбнулся:
- Мы оба высоко ценим то, что вы сделали, Айвори. Я не знаю, что обещал вам Туэйт, но он человек слова, - он пожал полицейскому руку. - Не беспокойтесь.
- Уж постарайтесь.
Вернувшись домой, Трейси застал Туэйта в куда лучшем состоянии. Он принял душ, побрился, на лице появился румянец, а в глазах снова запрыгали искорки.
- Извини, что подпортил тебе ночью ковер, - сразу объявил он.
- Ладно, Дуглас. Все мы человеки.
Туэйт искоса глянул на него:
- Кроме тебя, пожалуй. Я тут вспоминал о том, что ты вытворил вчера с Антонио... Скорее, чтобы не думать о том, что мне предстоит сделать. Родители Дорис, - он глянул в окно, - они никогда меня особенно не жаловали. А мне предстоит им все рассказать. Не просто это, ох, как не просто, приятель, - он пожал плечами. - Вот потому я и думал о том, что ты вчера с ним разделался. Как это, черт побери, у тебя получилось?
- Вряд ли можно объяснить. Но можно научиться.
- У того старика в доджо?
Трейси улыбнулся.
- Нет. Хигуре - мой нынешний сэнсей. А человека, у которого я учился, уже нет в живых, - глаза его затуманились. - Он умер три года назад, на прекрасной ферме в Виргинии, среди лесистых гор, чистокровных лошадей и чудесных охотничьих псов. Всего того, что он так любил.
- Видишь, как тебе повезло, - с горечью произнес Туэйт, вскрывая конверт. - Между прочим, ты так говорил об этой ферме, что мне показалось, будто ты не прочь туда вернуться.
- Куда? - У Трейси сжалось сердце.
- Ну, на ферму. В Вирджинию.
- Нет, - отрезал Трейси. - Я никогда не захочу вернуться туда, - и подумал: почему я вру себе и Туэйту? Ведь там было так прекрасно - луга и пастбища, горный ветерок, темные отроги Шенандоа на горизонте. А дальше, к югу, Теннеси. И Майнз.
То время пахло для него потом: он потел даже по ночам, думая о тех уроках, которые наутро даст ему Джинсоку. И все же порою тосковал по тем дням, как тоскуют о первой любви. Он встряхнулся, отогнал от себя воспоминания.
Туэйт протягивал ему фотографии:
- На, взгляни.
Они разложили снимки на журнальном столике, в ряд, как пасьянс. Четыре черно-белых снимка, восемь на десять. Четыре лика смерти.
На первых двух Холмгрен был снят в той позе, которую ему предали Мойра и Трейси: он лежит на диване, одна нога свесилась на пол, одежда вся измята. Первый сделан так, чтобы видна была и обстановка вокруг, второй - верхняя часть тела крупным планом.
Трейси внимательно разглядывал мертвые, застывшие черты друга. Это лицо ничего им не говорило.
Третий снимок - нижняя часть тела покойного. Снова никаких следов.
- Кажется, я зря втянул в эту историю Уайта, - сказал Туэйт.
Трейси взял четвертую фотографию. Эксперты перевернули тело и постарались покрупнее снять спину и затылок. Туэйт встал и начал что-то искать в комнате:
- У тебя есть лупа?
- Посмотри в верхнем ящике, вон в том шкафчике, - Трейси махнул рукой, не отрываясь от фотографии.
Туэйт принялся разглядывать фотографию в лупу. Потом покачал головой.
- Ничего не видно. Я, было, подумал, что на шее остались какие-то следы скажем, от тонкой проволоки, если его удушили, - он вернул лупу и фотографию Трейси.
- И, конечно, ты решил, что это сделал я, - проворчал Трейси. - Ну-ка, подожди, подожди... Посмотри сюда внимательней!
- Что там?
Сердце Трейси отчаянно забилось, он, миллиметр за миллиметром разглядывал в лупу фотографию. Туэйт пододвинулся поближе.
- Что-нибудь нашел?
- Может быть...
Трейси молчал, и Туэйт взорвался:
- Может, соизволишь мне показать?
Трейси наконец взглянул на него:
- Ты хочешь знать, что я увидел? - Он устало откинулся на спинку дивана. Посмотри сам. Вот здесь, сзади. У основания черепа.
Туэйт схватил лупу: край воротника, шея. Присмотрелся.
- Похоже на темную точку. Как будто царапина. А, может, пылинка попала на негатив?
- Или точка укола, - медленно проговорил Трейси. Полицейский выпрямился:
- Но как, черт побери, это можно определить по фотографии?
- Я вовсе не уверен, - Трейси перевел дух. - Но у меня есть такое ощущение.
Туэйт собрался было что-то сказать, но передумал: он понимал, когда следует промолчать.
Но усидеть на месте он тоже не мог, поэтому подошел к окну и глянул сквозь жалюзи: по улице сновали люди в легких рубашках, в летних платьях, даже те, кто построже, все-таки приспустили галстуки: летний полдень был в самом разгаре.
Трейси наконец-то произнес:
- Впервые я видел такое в Бан Me Туоте. Это сделал один северовьетнамец. Все, что потребовалось - два пальца, да игла между ними. Ким приволок его для 'членораздельного допроса'.
- Что это еще такое?
- 'Членораздельный допрос'? - Глаза Трейси странно заблестели. - Так на самом деле называлась пытка из пяти стадий.
Туэйт нервно усмехнулся.
- Прямо как в кино, да? Леди-Дракон втыкает герою под ногти горящие бамбуковые палочки.
Но Трейси даже не улыбнулся.
- В жизни, Дуглас, героев нет. И эту пытку не выдерживал никто. Да и ты бы сломался. Мы умели пытать.
- Господи! - Туэйт вытряхнул из пачки 'кэмела' сигарету, закурил, глубоко затянулся.
- Вот именно. И количество стадий пытки зависело от того, кого пытали, Трейси взглянул на
