– А потом менты собрали остатки бомбы, и оказалось, что точно такую же бомбу он сделал для меня за полгода до этого. Киллеров тоже нашли. Эта бригада следила за мной месяц, а потом этот человек позвал их и говорит: «Пятнадцатого Малюта будет в машине там-то и тогда-то». Киллер сказал: «Но с ним же будут жена и дочь». А этот человек крестил мою дочку.
– И что он ответил?
– А он ответил, мне какое дело, кто с ним будет?
Вырубов повернулся и поглядел на Лену, и ей показалось, что вместо глаз у него два глубоких темных провала.
– Зачем это все? – спросил Вырубов. – А? Зачем мы друг друга убиваем? Ради денег? Не нужны мне на хрен эти деньги, тошнит, как персиков переел… Просто если человек начал делать деньги, он не может остановиться, и если он начал убивать, он тоже не может перестать.
На следующий день Сергей Вырубов обедал в «Капитолии» у господина Неелова, и снова его сотрапезником был партнер Семина Игорь Тахирмуратов. Тахирмуратов постарел за эту неделю лет на десять.
– Ты знаешь, как он начинал? – спросил в конце обеда Игорь. – Он собирал деньги с населения, пирамидка у него была такая маленькая… У тех, кто это делал… они переступили какие-то нравственные барьеры.
– Я тоже начинал тем, что собирал деньги с населения, – сказал Вырубов, несколько другим способом.
– И Лену он до сих пор любит, – сказал Игорь, – представляешь?
– Просто для него любовь – это вроде болезни, которая не должна мешать бизнесу. Понимаешь? Если у него почки болят, это для него не повод провалить сделку. А если он кого-то любит, это тоже не повод провалить сделку.
Когда Игорь ушел, Вырубов спустился в главный зал поглядеть на представление. Подвыпивший Неелов крутился вокруг своего хозяина, как стриптизерка вокруг шеста: весь февраль он провел в Америке и вернулся только позавчера. Вырубов пил крепкий черный кофе и, сощурясь, разглядывал голых девок.
– А кстати, – сказал Неелов, заговорщически склоняясь к уху шефа, знаете, кто расписывал зал? Ратмирцева, бывшая любовница Семина.
– И сколько ты ей заплатил? – поинтересовался Вырубов.
Неелов пьяно хихикнул.
– Я что, дурак платить? – сказал он. – Я обещал ей десять штук. За все. А когда она расписала этот зальчик, я сказал, чтобы она расписала кабинки для свиданий. Сказал, чтоб она нарисовала голых баб и мужиков. И чтобы у мужика был вот такой хрен…
– И она?
Неелов захохотал.
– Она отказалась! А мы так, извини, не договаривались! Мы договаривались, чтоб она все сделала, как я хочу. А не сделала, так и пошла, сучка, на хрен!
Вырубов глядел на своего коммерсанта, и на губах его играла холодная и очень жестокая улыбка.
На восьмое марта выдался роскошный весенний день, холодный, ясный, с ослепительно горящим в зените солнцем и хрустящим настом, сверкающим тысячью огней. Елена час гуляла по дорожкам дачи, а потом зашла в зимний сад, и ее сморило. Она заснула на диване, и проснулась от звука открывшейся двери.
Когда она подняла голову, она увидела, что на пороге стоит Вырубов, и в его руках большой букет темных роз. Наверное, розы были красные, но Елене, с ее испорченным зрением, они казались черными, как свернувшаяся кровь. Вырубов положил букет на кресло, стоявшее тут же рядом, улыбнулся своей старившей его улыбкой и сказал:
– Пошли на улицу. У меня для тебя подарок.
Елена накинула шаль и вышла из дома.
Солнце только-только начало заваливаться за деревья, и на улице было еще довольно тепло. С крыши понемногу сочился подтаявший снег, и возле крыльца, пропахав в насте глубокие колеи, стоял черный, как розы, внедорожник.
Вырубов кивнул, и по знаку двое ребят открыли заднюю дверцу джипа и вытащили оттуда здоровенный ящик из-под телевизора, весь обмотанный прочной клейкой лентой.
– Пошли, – сказал Вырубов. Елена недоуменно последовала за ним. Она не понимала, что за подарок? Зачем ей телевизор? И почему телевизор тащат не в ее комнату, а вниз?
Ящик из-под телевизора действительно притащили в подвал. Двое ребят поставили его на цементный пол. Вырубов, улыбаясь, подал Елене большие ножницы.
– Прошу, сударыня. Режьте…
Елена поддела ленту зубчиком ножниц и принялась отдирать. Лента отдиралась плохо, и в конце концов Вырубов отобрал у нее ножницы и в два счета взрезал ленточку сам.
Потом Вырубов открыл ящик, кивнул своим парням, – и те, как большого плюшевого мишку, вытащили из коробки избитого и, видимо, потерявшего сознание человека. Елена вскрикнула.
Пацаны подтащили человека к толстой паровой трубе, змеящейся по стенке гаража' и защелкнули его о трубу наручниками. Человек забился, как мышь, свалившаяся в бутылку из-под кефира, заскреб по полу коготками, и Елена с ужасом узнала в этом дрожащем, почти потерявшем от страха человеческий вид существе Неелова.
– Ты деньги Елене должен? – спросил Вырубов.
