ларчике, была куча женских украшений. Дня вспомнила слова Маши о том, что отец забирал украшения у женщин, если они его обманывали. Странно, но, видимо, он не дарил их следующей девке. Он покупал ей новые, а прежние бросал куда-то в сейф. Наверное, главное тут было не жадность, а желание унизить. Аня надела на шею ожерелье из двух рядов черного жемчуга и вставила в ушки такие же колечки: черный жемчуг с капелькой бриллианта на конце.
Аня посмотрела в зеркало. В глубине души она готова была признать, что эффект – потрясающий. Плохо было одно. Красное заплаканное лицо со встрепанными волосами и не выщипанными кустиками бровей. Наверное, надо было как-то накраситься. Но Аня никогда в жизни не красилась, и в глубине души полагала, что первый опыт вряд ли будет удачным. v Аня взглянула на часы.
До встречи со Стасом оставалось еще около получаса. Она перезвонила.
– Станислав Андреевич? Я задержусь минут на пять.
Офис Стаса находился в гостинице «Хайятт-Аврора», и, собственно, гостиница тоже наполовину принадлежала ему. Другой половиной акций владела престижнейшая международная сеть отелей, чье руководство было в страшном восторге от своих русских партнеров – до той поры, пока в один прекрасный момент в кабинет руководства не постучался представитель «Интерпола».
После этого западные партнеры некоторое время втихую пытались продать свою долю в бизнесе, но у них ничего не вышло, а так как гостиница приносила прибыль, на Западе смирились с печальным положением вещей. Они даже сделали красивый жест, пригласив господина Войнина в Люксембург на переговоры. Жест этот им ничего не стоил: господин Войнин вежливо отклонил приглашение, ибо шенгенская виза ему не светила.
Ровно в восемь часов пять минут Стас спустился из офиса в ресторан «Авроры», где уже был заказан столик на двоих. Почему-то Стасу не хотелось заставлять Аню ждать.
Официант, вежливо кланяясь, порекомендовал Стасу «Шато де Пап» 87-го года. И любимые им устрицы.
Ресторан принадлежал наполовину Стасу, а наполовину – известному ресторатору. Цены в ресторане были несколько выше, а качество еды – неуловимо ниже, чем в прочих заведениях этого же ресторатора. Стас несколько раз хотел вызвать себе ресторатора и объяснить ему, кто он есть, но все как-то не доходили руки.
В восемь пятнадцать Стас раздраженно нахмурился.
Вино было действительно хорошим, а вот устрицы не так жирны, как в «Аурелио». И девочке стоило поторопиться.
Стас велел принести еще вина и виноградных улиток в масле.
В половине девятого Стас раздраженным жестом отшвырнул от себя тарелку. Что эта девчонка себе позволяет!
Черт побери, если она хочет просить у него помощи, так те, что просят у него помощи, сидят у него в приемной, а не он их ждет в ресторане! Если она хочет с ним переспать, – ни одна баба не опаздывала на встречу с ним больше, чем на три с половиной секунды, потому что через четыре секунды он может найти другую!
А если она намерена с ним воевать…
Ресторан был почти пуст. Иностранцев, живущих в гостинице, отпугивали цены. Русских – слишком скромное меню. Из шести или семи человек, которые сидели в ресторане, половина знала Стаса в лицо, люди несколько раз с любопытством оглядывались.
Стас никогда не сидел в одиночестве.
На часах было без двадцати девять.
К Стасу, бесшумно ступая, подошел Влад. В руках его был мобильный телефон Стаса.
– Никитин звонит, – сказал Влад.
– Я занят, – сказал Стас. Влад пожал плечами и отошел. Он пришел снова, когда часы показывали без десяти девять.
– Тут эта… Машка звонила. Которая у Семки жила.
Стас усмехнулся.
– Скажи, чтоб приехала.
Аня заехала в салон красоты без пятнадцати восемь. Она никогда не бывала в таких местах, и у нее были очень приблизительные представления о том времени, которое женщине нужно, чтобы привести себя в порядок.
Аня попросила девушек в салоне уложить ей волосы и сделать легкий макияж. Она полагала, что если сама она расчесывается за десять секунд, то мастерам хватит десяти минут.
Девушка стала делать ей макияж и порекомендовала придать правильную форму бровям.
Аня согласилась.
Брови Ани легли над глазами, как два взмаха крыльев, и пока девушка подравнивала последние волоски, Аня сказала, что не умеет их красить. Тогда девушка сказала ей, что у нее очень красивые брови и ресницы, и что их можно покрасить один раз на целый месяц. Аня согласилась, и девушка выкрасила ей ресницы и брови.
Потом другая девушка вымыла ей волосы перед укладкой и сказала, что из-под белых волос уже видны черные. Девушка позвала свою подружку, они посоветовались и предложили Ане сначала покраситься.
– Зачем вы вообще красились? – сказала девушка, – у вас очень красивый цвет волос. Люди с ума от такого сходят. Давайте мы вас выкрасим в темно-каштановый.
Аня подумала и сказала:
