там все получают удовольствие и с радостью его посещают. На мой взгляд, лучше в этом случае использовать термин «бедлам».
Николаич пару секунд на меня смотрит, потом говорит:
— Если с такой точки зрения смотреть, то получается так. Пусть будет бедлам.
А медсестра уже на «хивусе».
Маленькая флотилия проскакивает под разведенным Дворцовым мостом. Замечаю, что стоявшие на лестнице, ведущей в силовое отделение, зомби уже лежат мешками на ступеньках и на площадке.
Проскочив вдоль Адмиралтейской набережной, видим оба катера, почти неподвижно стоящих напротив Петровской пристани. Вблизи заметно, что на каждом по четыре мужика с бесшумными АК-Б. Узнаю Андрея, а Ильяса что-то не вижу. Когда проходим рядом, слышны только легкие хлопки и лязг механизма автомата.
«Хивусы» не без элегантности пристают к гранитному спуску. Выходим проще, чем из трамвая. Приходится пригибаться, потому что снайпера еще стреляют. Но через несколько секунд Николаич командует:
— Пошли!
Катера сдвигаются в сторону Дворцового моста.
Ну вот мы и на Адмиралтейской набережной. Ни одного неупокоенного не видим. Набережная метров на двести пустынна. Здесь много автомобилей, некоторые перевернуты. Те, которые я вижу, мятые, с битыми фарами и фонарями. Уже привычные кучи тряпья, из которых торчат синевато-бледные кисти рук и нелепо яркие кроссовки, или темные башмаки, или женские сапожки, но весьма негусто. Странно, но почему-то у мертвецов редко видны лица, а вот какие-нибудь кислотные кроссовки заметны сразу.
Володя засекает одинокого зомби, неподвижно стоящего у павильончика на набережной. Держим его под прицелом, но пока не хотим шуметь.
За спиной на набережной раздается какое-то шмяканье, а потом длинный скрежет. Оглядываюсь — «Треска» с баржей изволили пришвартоваться. На баржу навалено груза метра на три в высоту, как не потопла — неясно. Вторым, рядом с буксиром, прижав его плотнее к пристани, встал катер с моряками, и они ловко перебегают с катера на буксир, с буксира — на пристань. Тут же начинают таскать вроде знакомые квадраты и прямоугольники… Это же строительные леса, точно!
— Продвигаемся первой тройкой к арке. Остальные на месте, там же медпункт.
Последним сходит седой сапер. Катер тут же отваливает в сторону и уходит к Петропавловке, а его место занимает другой.
Николаич с Сергеем и Димой-опером перебегают к воротам арки.
Туда же кидаются и несколько моряков.
Ворота начинают открываться. Надеюсь, у курсантов хватит терпения не вываливать толпой…
Терпения им не хватило. Выбегают черным горохом человек сорок. Наша тройка тут же теряется в этом потоке. Ну и шумят, конечно. Правда, пары минут восторга им хватает, и они дружно начинают таскать груз с баржи и буксира. Прибывающий катер сгружает еще мореманов. На нем же прибывает Званцев, и ему удается худо-бедно урегулировать процесс. Несколько моряков с ППШ встают жидкой цепью лицом к Сенатской площади. Мы цепочкой перекрываем набережную с другой стороны этой арки.
Вовка наконец-то добирается до мертвяка у павильона. Больше пока целей не видно. Возможно, это потому, что снег валит уже даже не хлопьями, а пластами…
Народу все прибывает и прибывает. У курсантов оказывается с десяток АК-74, и теперь они под нашим прикрытием набивают рожки из снятых с последнего катера цинков. Николаич пообещал ребятам, что утопит любого, кто начнет пальбу без приказа.
Хотели, видно, ответить, но сдержались.
Прямо у нас на глазах лихо лепят конструкцию: это действительно строительные леса, их сейчас собирают на высоту почти двух этажей. Сначала получалось не так чтоб хорошо, потом наконец прибыли непосредственно саперы, и непродуктивный морской энтузиазм сменился четкой сборкой. Со стороны Сенатской площади каркас лесов прикрывают щитами из рифленого железа. Получается довольно изящно, разве что парусность большая, как бы не сдуло эту стену — вон как щиты качает…
Но сапер свое дело знает, и когда вскоре стенка ставится сплошняком, стоит она прочно, не болтаясь на ветру. Замечаю расчалки, заметно и то, что леса прикрепили к асфальту. В общем, быстро, изящно, красиво. Цепочка стрелков перебирается на помост сверху лесов, над внешними щитами они торчат по плечи. Последние щиты почему-то не крепят. А, понятно — с баржи начинают таскать колючую проволоку, кажется, ее называют «егоза». Довольно шустро протягивают три ряда перед стенкой. Потом все забираются внутрь и задвигают щиты. Закрепляют. Вроде все в порядке.
К нам приходят Ильяс и Андрей. Ильяс шипит и чертыхается на пяти, по-моему, языках. Во всяком случае, получается цветисто, но совершенно непонятно. Словно соловей поет. Андрей, как всегда, невозмутим и тащит в руках почти полный цинк патронов. Садятся рядом. Демидов тут же начинает набивку магазинов патронами, в которых есть что-то странное — так-то они обычные медно-красные, с красным лаковым пояском, герметизирующим пулю в гильзе, но вот носик пули раскрашен незнакомо — двухцветно: черный нос и ниже зелено-синяя полоска.
— Это что, к АК-Б?
— Они самые — 7,62 УС.
— А чего Ильяс бесится?
— А ему в спину со всей дури рамой от лесов долбанули, когда мы через баржу пробирались.
— Тогда понятно.
— Готовы?
— Еще нет. Сейчас магазины набьем.
Подходит Званцев и с ним пара офицеров того же ранга. Один предлагает быстро продвинуться к Восточной арке.
Похоже, что Званцев собирается остужать пыл выбравшихся наконец из осады товарищей старым анекдотом про быка, который медленно-медленно спустится с холма… но передумывает. Смотрит на них внимательно и говорит:
— Основная задача — поставить без потерь заграждение к Дворцовой пристани. Быстро только кошки родятся. Сейчас флотские снайпера начнут продвигаться по набережной, а разведка почистит все в жилом квартале. И без свалки.
— Ребята насиделись. Мы их сейчас отправим чистить помещения внутри Адмиралтейства, там есть еще мертвецы…
— Ни в коем разе! Точно будут потери!
— Так что же нам, сидеть сложа руки?
— Пока да. И уймите ребят, а то что-то развеселились. Операция еще не закончилась.
— Есть, товарищ командир…
Моряки с бесшумками выстраиваются в шеренгу. Сзади их подпирают михайловские. На нашу артель выпадает задача пройти внутрь квартала и зачистить Черноморский, Керченский и Азовский переулки. Тяжелое место — дворы, закутки, какие-то сараюшки, построенные еще при Меншикове, наверное. Зомби тут немного оказалось — до сотни. Да и медленные они были. Один меня пуганул сильно. Я не думал, что куча мусора, занесенная снегом, скрывает сидящего человека. Засек, когда он стал шевелиться и протянул руки. Сгоряча забабахал четыре патрона туда, где должна была быть голова. Попал, вероятно, потому как руки безвольно упали вниз и кучка мусора как-то смякла… Одновременно с нами двигались и мореманы, чуть-чуть отставая, чтоб не вылезти под пули наших бесшумников.
Один раз у них вспыхнула заполошная пальба очередями из ППС, но медика никто не звал, так что все в порядке.
Николаич по той самой допотопной рации, что сегодня нам привезли из Кронштадта, корректировал наше движение внутри квартала с движением группы по набережной. Получалось вполне нормально, правда, и расстояние было всего ничего.
Людей в окнах видели пару раз. Тетка открыла окно и просила выпустить их — на лестнице стоят «эти». Велели потерпеть — зачистка домов пока не в наших задачах.
Предупредили, что выходим на набережную. Аккуратно вышли.
