белый катафалк, но в нашем положении давать оружие такому стрелку — перевод патронов и возможность получить зомби с хорошо знакомым лицом.
Демидов чуть не плачет, но стойко отстаивает свою точку зрения, что это «реально кульно, по- пацански». Ему в неизвестно какой раз объясняют, что такая хватка не позволяет прицелиться толком, не позволяет корректировать стрельбу, исключает возможность хвата двумя руками, наконец, рассеивание пуль при такой дурной стрельбе идет по горизонтали, а не по вертикали, но это не действует. Тоже уперся.
Присваиваем ему чин Негрильная Бибизяна, причем Андрей еще и подчеркивает, что этот чин означает не то, что Демидов — негр, а то, что он обезьянничает у негров…
Перед тем как отбиться, звоню родителям. «Вызываемый вами абонент находится вне зоны действия сети!» Значит, начала разваливаться мобильная связь… Худо.
Звоню братцу. Братец в миноре. Это и понятно. К ним пришли еще три человека — две тетки и мужик с топором. Одна из теток укушена была и потом обернулась. Патронов теперь восемнадцать на все про все. Жратвы с собой новоприбывшие захватить не удосужились.
Сообщаю, что завтра в «послеобеденное время» доберемся до них. Это радует сидельцев — слышно, как братец передает новость и радостный шум в ответ. Единственное осложнение — установка места встречи. После короткого совета решаем, что оптимально подходит берег Финского залива — напротив Коттеджа, очень симпатичного здания, где с удовольствием отдыхали в свое время цари, а сейчас в нем музей. Ориентир знаком всем, так что не ошибемся. Попутно в разговор влезает Дмитрий: на случай если мобилы не будут работать, рекомендует воспользоваться милицейской рацией со второго милицейского «бобика». Мы вроде сможем поймать их сигнал своими приспособами…
Вот. Вроде все дела сделали…
Все. Отбой.
Утро шестого дня Беды
Трезвон колоколов уже не так мешает, вроде бы привыкаю. Немудрено, на фронте под канонаду ухитрялись спать. Что мешает, так это сине-белые сполохи во дворе. Понятно — монетодворские дополнительно защищают окна в нашем автобусе с помощью сеток, полос железа и т. д. Поэтому спальня то и дело освещается от взблесков холодного света на потолке.
Спать на полу жестко, зато места много. Уже и привыкли вроде. Утром просыпаться легче — не залежишься…
На самом деле утром просыпаться не легче. Первыми совсем рано встают Николаич с Вовкой и отправляются принимать бронеавтобус. Естественно, Вовка спросонья на меня наступил, засранец. Почти сразу же вслед за этим является по мою душу Званцев. Приходится вставать, потому как дело важное и безотлагательное.
Перебираю в голове самые разные варианты событий, но Званцев не торопит, хотя и видно, что ему не терпится. Он, конечно, выдержанный человек, но мелкая мимика, неосознанные жесты и топтание на месте выдают его волнение. Впрочем, он терпит и ждет — даже разрешает зубы почистить и морду лица вымыть. Значит, никакого смертоубийства не произошло. Что ж тогда у него случилось? Видно же, что немного не в себе, но старается скрыть. Ага, как же, не на того напал, голубчик, видывали мы разные варианты человеческого поведения, очень разные.
Выкатываемся на площадь. Погодка вызывает ощущение «ну хоть мертвяки сегодня будут тоже примороженные». Глобальное потепление, ага… Это Питер, детка!
— Итак, что произошло, товарищ капитан третьего ранга?
— Вы вчера организовали спасение найденной в машине женщины с ребенком.
— Было такое. Но, по-моему, все прошло успешно.
— Куда как успешнее… Отогрели на груди, называется.
— Ничего не понимаю!
— Куда уж вам, лекарям. Дамочка была так благодарна спасителям, что, не откладывая дело в долгий ящик, тут же отдалась. Причем всем трем… Или четырем.
— Одновременно или по очереди?
— А какая разница?
— Огромная.
— Я не знаю… А в чем принципиальная разница?
— Как утверждают знатоки порно, одновременно гораздо сложнее и требует серьезной тренировки. А по очереди любая сможет…
— Тьфу! Кончайте шутить, мне сейчас не до шуток!
— Да успокойтесь вы, что такого страшного-то? Постоянно кто-то с кем-то этим занимается. Дело сугубо житейское.
— Но не с тремя же!
— Разумеется. Не всем так везет.
— Доктор!!!
— Ей-богу, не вижу никакой беды.
— А я вижу. Во-первых, неизвестно, кто она такая и что они могли на винт намотать. Во-вторых, мой задрал нос и дерзит теперь. А вы говорите!
— То есть вы хотите, чтобы я определил, больна она или нет?
— Это в первую очередь. И потом, она их старше и не должна себя так вести.
— Насчет ее болезней… Мне это не просто сделать. Обычно это строится на анализах, а в этом плане у нас тут швах. Могу порасспрашивать, конечно, но это никакой гарантии не даст. А уж мораль читать взрослой тетеньке мне совсем не с руки. И парни не дети уже. Тем более что все вроде по согласию.
— Ленька и мой балбес точно еще девственники… Были.
— И?
— Да не хочу я, чтоб они такую замуж брали! А такое бывает: попробовал впервые, да последний в очереди оказался! Потом все зубы скалят — флот же, все всё про всех знают.
— Но пока же нас на свадьбу не зовут.
— Когда позовут, поздно будет.
— Хорошо, вы хотите, чтоб я с нею поговорил?
— Да.
— Тогда поплыли. Или пошли?
— Пошли. Там еще есть несколько человек, которых неплохо бы посмотреть врачу…
Смотрю на грустное выражение глаз сурового каптри и решаю воздержаться от резвых ребячьих шуточек на тему «а что, с ними тоже кто-то переспал?». Мужик действительно волнуется, сына, конечно, любит до безобразия. А я давно замечал, что суровые и крутые мужчины зачастую показывают свою круть, поскольку внутренне неуверенны в себе. У каждого есть своя ахиллесова пята. Вот у Званцева это любовь к сыну.
У нашего ледового причала стоят два серых катера — те, которые принимали участие в десанте к Адмиралтейству и у которых осадка поменьше. К корме второго привязан небольшой открытый катерок.
Вот на этом катерке мы и уматываем к Дворцовой пристани.
По дороге Званцев сообщает, что у нескольких курсантов ушибы, вывихи и, возможно, переломы. На них желательно глянуть тоже.
Что ж не глянуть. Правда, в травматологии я несилен, да опять же рентген нужен, но и посмотреть полезно.
Несмотря на раннее время, публика вовсю корячится, растаскивая вручную автомобильную пробку на набережной, чтобы сделать заграждение качественнее. Что удивительно, много штатских. Показываю на них Званцеву.
— Это не преподаватели. Просто, когда все это началось, курсанты довольно много людей спасли — втащили их в Адмиралтейство.
