много интересного, перетрогал всех встречных котов, видел редкую птицу павлина. Получил кое-что вкусное, прокатился на папе, а сейчас его ожидают мама, обед и послеобеденный сон. Спать он, естественно, не захочет, и будет сопротивляться, но сон его быстро сморит.
– Посмотри, котенок, кто нас ждет! – говорю ему.
Дальше я спускаю его на землю, и к маме он подбегает сам. Сейчас мама сына поцелуями покроет, а потом подойду я, и мне тоже поцелуй достанется.
Тихое, не рвущее сердце воспоминание, которое можно хоть каждый день видеть во сне. И наяву б не отказался тоже.
Все тает в дымке прошлого, и время смывает след всего…
Глаза открылись сами, и снова послышался звон этого колокольчика.
Все та же пещера. Надо вставать и идти дальше по этой извилистой дороге сквозь скалу. Сколько еще идти – неясно. Для чего – с этим чуть лучше. Дойти бы…
Нога болела меньше, чем до сна, но я быстро устал и присел отдохнуть. Посидел немного (а сколько – не знаю) и пошел дальше. Потом снова уставал и садился. Но как сядешь – начинает клонить в сон. Конечно, я уже давно не знаю, сколько километров проходит между каждым периодом сна и сколько времени тоже. Ем я уже давно по наитию, и, в общем, есть чаще не хочется. И даже похудел. Впрочем, меня это пугает меньше всего. С водой опасный момент прошел.
Постепенно усталость брала свое, и я стал брести вперед прямо как зомби. Ноги подкашивались, я часто оступался и пребывал в каком-то оцепенении. Это опасно, но опасность в таком состоянии не ощущается… Шаг за шагом, еще шаг…
…уже последний. На лезвии фламберга потрескивают искры Силы, стекающие к острию. Крови на клинке нет – Не-мертвый в крови нуждается, но своей крови не имеет. Нечему течь из него. Длинное худое тело в драном черном балахоне лежит на утоптанной земле замкового двора. Голова откатилась в сторону. По телу тоже пробегают искры Силы, заставляя останки дергаться и принимать причудливые позы. Танец мертвеца в исполнении Не-мертвого.
Я стою и жду. Еще судорога, и тело лича замирает. Теперь я вонзаю фламберг вертикально в его туловище и наваливаюсь на перекрестье. Лезвие, хрустя, входит в тело и землю на две трети, до нужной руны. Все. Ритуал завершен. Теперь надо отойти на несколько шагов и увидеть, как магическое пламя поглотит останки Властелина Ночи.
Потом пепел соберут и разделят на девять равных частей. Его бросят в воду рек, текущих с запада на восток. Это сделают специальные люди, поклявшиеся великой клятвой исполнить этот долг. Многие люди готовы на все что угодно, отомстив этим Не-мертвому.
Минует время, и на месте фигуры на земле остаются белый пепел, золотой амулет в виде дракона и раскалившийся от огня фламберг. Его путь завершен. Ему теперь место в храме Мардога.
А мне, Армиру вар-Эспри, остается трон, любовь подданных, веселье и прочее. Если эта рана меня не убьет. Если этот мертвящий холод не дойдет до сердца. Тогда герцогом будет мой старший, Эймри. Я хочу сказать это вслух, но судорога сводит горло. Нечем дышать. Плачь, любимая страна. Тебе не быть охотничьими угодьями нежити. И мне не быть. Земля ударяет в лицо. Тьма.
Я очнулся. Оказалось, что я стоял, держась рукою за стенку. Участок пещеры незнакомый, так что я, видно, еще прошел вперед, прежде чем отключился. А потом – не то сон, не то грезы, не то дух мой покинул тело и куда-то устремился.
Но вот теперь одна загадка наконец-то разгадана. Теперь стало ясно, отчего я выбран. Я уже подзабыл, что отец Алины рассказывал мне об их происхождении, о родоначальнике их ветви Армирского дома, что он был не только хорошим воином, но и магом не из слабых и о его поединке с тогдашним Повелителем Ужаса (кажется, это шестой по счету). Тесть говорил, что он и Алина принадлежат к более старшей ветви дома, но уже лет сто после переворота в Армире правит нынешняя младшая ветвь. Его дед даже пытался вновь вернуться на трон, но был разбит в бою. Вообще, если так, то Валерий должен был быть на моем месте, но магические способности у него зачаточные – может только чувствовать магию, а сам Силой не владеет. Ну тут это не принципиально – при нужде, если нет сына, его место и зять может заступить. Теперь у меня есть еще одно дело по выходу отсюда. Надо будет не только заставить демона заняться дегустацией чая с жиром, но и разогнать к демонам нынешний армирский дом в пользу Валерия!
Да и ему Армир пойдет на пользу: тамошние дамы его отвратят от одинокой жизни, а герцогу можно иметь полон дворец фавориток и оттого не чувствовать тягот семейной жизни! И делать ничего не надо по соблазнению – сами прибегут и соблазнятся.
Или самому армирский трон потребовать от Светлой Четверки в награду за побитые ноги и моральные неудобства от общения с существами женского пола в этих пещерах?
Экий у меня злобный юмор прорезался в результате подземной жизни. Нельзя такому на трон всходить, ибо подданные назовут «герцогом Юрием Первым Злоехидным».
Глотнул воды. Есть не хочу, хочу прилечь, но надо идти. И пошел.
На этом участке речка промывала участок твердого камня вроде базальта. И смогла промыть только узкую щель – прямо как черная пасть. Мне сразу вспомнилась картинка из снов – воротный проем, превратившийся в пасть чудовища. Потому я не спешил лезть, а сначала попробовал разглядеть, что там, впереди, при помощи фонарика. Видно было плохо, потому и воспользовался Астральным Глазом. Проход неравной ширины и высоты – где можно на коленках лезть, где ползком, а в одном месте бес знает как. Всего такого гадостного прохода метров пятнадцать, дальше он уже начинает расширяться и приобретает нормальные размеры, какие были до того. Острых граней нет. Магической активности – тоже. Вода не течет.
Теперь полезу. Но прежде снял куртку, кольчугу, жилет и ранец. Из жилета куртки и кольчуги сделал узел, который и толкал впереди себя, а ранец привязал к поясу и волок за собой. Карабин ремнем на шее и фонарик включен, подсвечивая дорогу. Пока двигался на четвереньках, было еще ничего. А когда стал ползти, возникла неожиданная проблема – сползают штаны. Стали слишком свободными. Вес от прогулок сбросился. А в таком положении делать дырку новую в ремне неудобно. Эх, поползу уже как получится, авось штаны не убегут.
Через узкое место прополз без проблем. Видимо, переоценил узость лаза. А последние пять метров пошли как по маслу.
Вылез, оглядел себя – да, я и раньше грязноватым был, а сейчас вообще. Потратил на лицо немного воды, а на одежду немного Силы, чуть облагообразив себя. А штаны-то болтаются. Нашел в кармане жилета медный гвоздь и пробил им дырку.
Вынул из-под панамы «защиту головы» и вернул вещи в ранец. И двинулся в путь. Ноги тащили меня с трудом, но тащили. А куда ж им деваться?
Тут вспомнился один древний полководец, который обратился к самому себе в бою: «Скелет, ты дрожишь? Ты б задрожал еще больше, узнав, куда я сейчас тебя поведу!»
Мой скелет тоже дрожал. Правда, скорее от усталости. А долгонько длится эта пещера! Все никак не кончится. Что же мне еще…
…дадут увидеть?
Овражек мне дали увидеть. С моей стороны овражка – полоса мелкого кустарника. Дальше за ней – ржаное поле и лес.
А вот с противоположной стороны проходит проезжая дорога. И над ней вдали столб пыли. Но кто едет – не разберешь. Полез в ранец и достал пострадавший прицел. Идет колонна смешанного состава. Впереди явно офицер на коне, затем человек десять пеших и трое-четверо конных, замыкает все подвода. Пусть теперь подойдут ближе и разгляжу.
И разглядел. Четверо конных, считая офицера плюс один на подводе – эти в формах. Формы похожи на современную, только ткань однотонная, без камуфляжной расцветки. На головах фуражки, но с черными козырьками. На брюках – лампасы. А это сейчас не принято. Вооружены трехлинейками и шашками. У офицера деревянная кобура вроде маузеровской на боку. Ей-ей, опять все та же Междоусобная война! А вот пешие – это явно пленные. Одеты разномастно, половина босых, а у тех, чья обувь сохранилась, она такая, что на нее смотреть тошно. Оттого и сохранилась. У троих повязки на голове и руках. Вид изможденный. Руки связаны за спиной. На подводе лежат двое, судя по повязкам – тяжело раненные. Понятно – пленных взяли, до нитки обобрали, а теперь начальству ведут показывать дела рук своих.
