Глава Службы облегченно вздохнул. Сегодня утром на конференции, посвященной развитию отечественной авиации, где он читал доклад, он встретил нескольких знакомых, и многие из этих знакомых странно на него смотрели – так, словно его Служба имела какое-то отношение к уголовным приключениям Ивкина. Рамзай почувствовал себя очень неудобно и был рад, что сейчас Васючиц объяснил ему простую вещь: Ивкин сам имитировал на себя покушение, чтобы настроить людей против Службы и лично него, Рамзая. Все-таки Васючиц был удивительно компетентный человек.
– Да, чуть не забыл, – сказал Васючиц. Он достал из внутреннего кармана пиджака белый матовый конверт и ласкательным, почти незаметным движением подсунул его под бумаги на столе начальника. Поклонился и вышел из кабинета.
Рамзай поспешно достал конверт и открыл его. Внутри были доллары – много долларов. Рамзай пересчитал деньги – их было пять тысяч. Теплое, признательное чувство к заму охватило его. Пять тысяч долларов! Да это же – это почти треть иномарки! Все-таки Анатолий Васильевич был удивительный человек. Фактически ни за что, просто из чувства личной дружбы, каждый месяц этот конверт оказывался на столе Рамзая. И за что? Разве Анатолий Васильевич когда-нибудь попросил его принять не правильное, несправедливое решение? Разве он когда-нибудь сообщал ему неверную информацию, разве вся деятельность службы под руководством Рамзая и добровольной помощью Васючица не способствовала процветанию Родины?
Пять тысяч долларов! Скоро можно будет отремонтировать дачу!
И тут Рамзай ненароком вспомнил, что Васючиц строит новую дачу, совсем неподалеку от прежней. В новой даче было три этажа и башенка, и она не могла стоить меньше… меньше трехсот или четырехсот тысяч долларов. Сколько же получает Анатолий Васильевич и за что, и не слишком ли мало идет в тот белый конверт, который ежемесячно оказывается на столе Рамзая?
Но эта мимолетная и не слишком-то приятная мысль пришла и ушла. Глава Службы транспортного контроля Сергей Станиславович Рамзай не любил неприятных мыслей.
Глава 4
На следующее утро Сазан явился в Рыково, прихватив с собой парочку бухгалтеров из подведомственных ему структур.
По дороге, застряв в гигантской автомобильной пробке, он проклял все на свете и подумал, что если он не найдет в Рыкове хорошей квартиры, то откажется от этого куска просто из-за географических его особенностей.
Подъезд к аэропорту был перегорожен желтым шлагбаумом: вчера Сазан проезжал через шлагбаум с Глузой, но на этот раз Сазану пришлось ждать, пока охранник в камуфляже не поднимет шлагбаум.
Охранника Сазан помнил хорошо – второго дни тот был в кабинете директора вместе с Големом.
Сазан опустил стекло, и охранник, наклонившись к машине, вручил Сазану маленький белый листок – квитанцию на стоянку.
– Тебя как зовут? – спросил Сазан.
– Семка. А это Вершок.
Сазан посмотрел вправо и увидел, что за будкой стоит еще одна личность. Личность была вполне крупногабаритная, метра под два ростом и в метр шириной. Голое пузо нещадно выпирало из камуфляжных штанов, в углу широченного рта сиротливо болталась папироска, а маленькие синие глазки взирали на мир из-за необъятных щек с неожиданным для подобного типа добродушием. Это, стало быть, и был Вершок, получивший свою кличку явно за миниатюрные размеры.
– Базар есть, – сказал Семка.
– Есть – так поговорим, – отозвался Сазан. Он бросил свой «мере» метрах в десяти от будки, выключил радио и подошел к обоим охранникам.
– Ты что там говорил насчет Шила? – спросил Семка.
– Сказал, что не верю, что Шило случайно грохнули.
– И как все, по-твоему, было?
– Ну, я над ними с фотокамерой не стоял, – проговорил Сазан, – но представь себе простую вещь. Нам сказали, что Шило остановил военный патруль, а Шило принялся в патруль шмалять. Могло такое быть?
– Могло, – сказал Семка.
– А теперь представь, что первым стрелял не Шило, а солдаты.
– А зачем?
– А зачем Шило ехал в Рыково? Он тут что, часто бывал?
Семка с Вершком переглянулись.
– Ну, раз в неделю приезжал.
– Его вчера ждали?
– Нет.
– Кто-то сказал, что просил его приехать?
– Не-а.
– Я так думаю, что кто-то все же попросил его приехать. Позвонил и сказал, что это срочно. А сейчас он в этом не признается. И в этой истории я уже второй раз встречаюсь с такой штукой: человека срочно просят приехать, а по дороге расстреливают… Какой-то шибко умный сценарист повторяется. Вершок задумчиво чесал голову. Голова у него была бритая, с ярким красным шрамом на макушке, и задумчивый Вершок являл собой живую иллюстрацию к словарной статье «оксюморон».
– И еще, – сказал Сазан, – попросить Шило приехать мог только кто-то, кто имел вес в аэропорту. Если
