– А офицер?
– Старший лейтенант Кудасов Михаил Михайлович, показания давал именно он, дело закрыто, Михаил Михайлович получил отпуск и отбыл в неизвестном направлении.
– Что значит в неизвестном? – сказал Сазан. – Найди и представь. Это все?
– Еще звонил Гулевский. Ну, помнишь, который из «Шекеля». Говорил, что с тобой очень хочет встретиться один человек.
– Кто?
– Говорил – один бизнесмен, знакомый. Посоветоваться хочет. Просил подъехать, если можешь, к восьми в «Соловей». Они там будут сидеть.
Валерий сам хотел позвонить Гулевскому, но в этот момент запищал сотовый телефон – на другом конце был Шакуров.
– Валерий, ты еще со своим аэропортом не развелся? – спросил банкир.
– Нет, – сказал Нестеренко, – брачная ночь в полном разгаре.
– Тогда слушай. Я тут накопал один интересный факт. Что, по-твоему, в Рыкове самое плохое?
– Дорога, – с искренним отвращением выпалил Валерий.
– Э-э… Ты знаешь, ты совершенно прав. Они вообще очень близко от города! Они ближе Домодедова! А ехать к ним полтора часа по ухабам и светофорам!
– Кабы полтора…
– Так вот. Ивкин нашел инвесторов и деньги строить автомагистраль до Рыкова. И СТК этот проект забодала. Спрашивается – зачем?
– Если построить дорогу, аэропорт станет прибыльным, Ивкина нельзя будет снять. Снимут Ивкина и вернутся к проекту.
– Нет! Она его вообще забодала! Она могла прийти к инвесторам и сказать: «Слушайте, парни, у вас тут классный проект, давайте снимем этого долбоеда-директора, поставим настоящего парня, и вперед!» А они спустили проект в унитаз. Оскорбили инвестора. Намеренно. Как будто они вообще не заинтересованы в росте аэропорта. Как будто они заинтересованы в том, чтобы он оставался тем, что он есть сейчас. То есть дырой.
– Это нелогично, – сказал Валерий. – Им нужен аэропорт, чтобы продавать самолетам свое топливо. Чем больше самолетов летает, тем больше топлива они продают. Им вовсе не надо, чтобы аэропорт оставался дырой. Спасибо за звонок, Саша.
Было пять часов дня, когда Сазан покинул аэропорт.
До Алтыньевского шоссе он доехал за три минуты. Доехал, остановился и выругался. Нескончаемая, пробка автомобилей вилась, сколько хватало глаз, и исчезала в мутной взвеси дорожной пыли и выхлопов мощных дизелей. Вся левая полоса, ведущая к Москве, была забита насмерть. Сазан подумал и свернул направо.
Спустя двадцать минут Сазан запарковал свой «мере» напротив ворот, ведущих на летное поле Рыкова-2, военного аэродрома, где проходила международная выставка вертолетов.
В конце концов, чем проводить это время в пробке, лучше было посмотреть на вертолеты, нечаянной жертвой которых пал Шило.
День уже кончался: большинство посетителей разъехались по домам, большая часть техники, откувыркавшись в воздухе перед гостями, стояла на земле, и единственными предметами, которые летали над полем, были фантики от мороженого и обертки конфет, съеденных многотысячной толпой.
Перед хищным вертолетом с обвисшими, как мокрые усы, лопастями стоял человек в парадной форме генерал-лейтенанта, и вокруг него копошилась свита. Как будто почувствовав взгляд Сазана, человек обернулся, и Сазан увидел неожиданно старое, испитое лицо, с морщинами, столь многочисленными, словно кто-то швырнул его обладателя на раскаленную проволочную сетку.
Голос над ухом Сазана произнес:
– Анастасий Павлович Сергеев, генерал-лейтенант и герой Афгана. Когда-то был неплохим вертолетчиком, а теперь, говорят, пьет без просыпу.
Сазан обернулся: говоривший был человек лет сорока, подтянутый, с какой-то странной осанкой: военный – не военный, гражданский – не гражданский…
– Сколько ж ему лет?
– Пятьдесят девять. До пенсии два месяца осталось.
– И куда он потом пойдет? В совет ветеранов?
– Говорят – начальником охраны аэропорта Рыково. Если, конечно, директором станет Кагасов.
– Вы здешний?
– Я пилот. Из Рыкова. Между прочим, заместитель главы профсоюза. Степан Вашкевич, – и пилот протянул Сазану загорелую руку.
– Нестеренко. Валерий, – Я знаю. Я вас сегодня на поле видел…
– И как пилоты относятся к Ивкину?
– Хорошо. Нормальный человек. Если вам сказали, что он ворует, – не верьте. Он не под себя ворует.
– Помогли бы нормальному человеку.
