– Как?
– Ну, не знаю. Демонстрацию протеста устроили бы – перед СТК.
– Мы не шахтеры. Это они могут над правительством изгаляться. А кто попрет на СТК – получит маслину в лобешник.
– Интересное заявление. Это что же за служба такая, что ее пуще ФСБ боятся? Пилот не ответил.
– Если я отдам СТК топливозаправочный комплекс – Ивкин останется на месте?
– Нет.
– Вот как? А мне сказали, что весь конфликт из-за заправки. Это не так? Пилот подумал и сказал:
– Я летал в Еремеевку.
– И что?
– Вы знаете, что аэропорт скоро должны приватизировать?
– И что из этого следует?
Пилот молчал.
Сазан развернулся к нему.
– Слушай, если ты мне хочешь что-то сказать, ты можешь говорить не загадками?
– Вы бандит? Сазан опешил.
– Знаешь, что бывает за такие вопросы?
– Почему я буду одному бандиту помогать против другого бандита?
Сазан схватил собеседника за плечи:
– Против кого? Черт возьми, мне кто-нибудь может ясно ответить, что здесь происходит? Почему военные убрали Шило? Они что, хотят аэродром обратно? Тогда при чем здесь СТК?
Вашкевич быстро вырвался и побежал к выходу. На них уже оборачивались, обращали внимание. Сазан пожал плечами и пошел к полупустому прилавку с мороженым. У прилавка он обернулся – генерал- лейтенант авиации Анастасий Павлович Сергеев внимательно смотрел на него, и молодой офицерик с тремя звездочками что-то говорил ему на ухо.
Гулевский звучал по телефону очень таинственно – мелкий бизнесмен и большой бахвал, он любил надувать щеки по поводу и без повода и заверил Валерия, что с ним хочет встретиться «ну очень интересный человек», а как зовут – по телефону говорить не хочет.
В «Соловье» было темно и тепло, и посетители, прошедшие через металлодетектор, сидели за столиками в беседках, увитых плетьми искусственных роз. На стенках, в бамбуковых клетках, висели певчие птички, не соловьи, впрочем, а канарейки. На небольшой эстраде оркестр из пяти человек рьяно перевыполнял план по количеству децибел на душу населения. Ввиду такого мощного конкурента канарейки забились в самые дальние уголки клетки, утратили всякий голос и только обиженно вертели носиками.
Валерий порешил в душе устроить выволочку Гулевскому, если тот сведет его с рыдающим пенсионером, просящим защиты от ограбивших его устроителей пирамиды, или иной птицей подобного рода. Но опасения его оказались напрасны – хорошо знакомый метрдотель, встречая знатного гостя в преддверии розового сада, доверительно шепнул:
– Валерий Игоревич? Вас уже ждут. Человек, который ожидал Нестеренко, сидел в самом дальнем конце ресторана, подальше от настырного оркестра. Одет он был в щеголеватый салатный костюм и безупречно белую сорочку и при виде Валерия неторопливо поднял сорокалетнее холеное лицо, явно стараясь подчеркнуть свое олимпийское спокойствие.
На девственно-белой тарелке перед ним валялись кусочки хлеба, разорванные и скатанные в комки. Кусочков было много, и количество их заставляло думать, что человек был не так спокоен, как он хотел бы показать.
– Валерий Игоревич? Добрый вечер.
Сазан молча сел на стул напротив.
– Меня зовут Анатолий Васючиц. Я первый заместитель руководителя Службы транспортного контроля. Нестеренко окинул чиновника внимательным взглядом. Да, это была птица другого полета, нежели Воронков с его золотой коронкой и потрепанным пиджаком.
Костюм на Васючица был явно от Версаче, темно-бордовый галстук тянул на сотни полторы баксов, и внушительный оркестр блюд, который немедленно начал сгружать на столик подлетевший официант, стоил столько же, сколько все получаемые Воронковым за неделю взятки.
– За знакомство, – сказал чиновник, разливая по высоким хрустальным бокалам терпко-красное вино.
– За знакомство.
Вино оказалось сладким и легким, и к нему прекрасно подошли улитки, свернувшиеся калачиком в масляном бульоне – по одной улитке в крошечном углублении фаянсовой тарелочки.
– Простите, что перейду сразу к делу, Валерий Игоревич, – сказал Васючиц, – но зачем вам защищать Ивкина?
– Не понял.
– Покойный господин Шилов не мог договориться с нами, поскольку предметом спора являлся топливозаправочный комплекс. Вы к комплексу не имеете отношения. Конечно, вы можете попытаться подмять его под себя, но не советую. Я знаю очень мало людей, которые пытались влезть в торговлю бензином и остались в живых. Тогда какой смысл нам ссориться?
