Валерий с сожалением подумал, что вряд ли диван, на котором он сидит, служит любовным лежбищем.
– Рассказывайте, – сказал вице-премьер. Голос его был сух и отрывист, – у вас полчаса.
– Как рассказывать? – спросил Валерий.
– Как было.
– Все… э-э… началось с того, что передо мной расстреляли тачку. В меня тоже попало, я вылетел на обочину, выскочил-: смотрю, а те, которые стреляли, развернулись и едут назад. Недострелили, значит. Ну, я за пушку и стал шмалять. Я думал, они в меня целились, – смущенно пояснил Нестеренко.
Два спутника вице-премьера подняли голову и откровенно заулыбались. Вице-премьер сидел с каменным лицом, как будто ему каждый день приходилось общаться с уголовниками.
– Я их спугнул, они уехали. Я подошел к расстрелянной машине. Там были дети – сын директора авиакомпании «Рыково-АВИА» и его подружка. Этого директора, Ивкина, и хотели застрелить, а сын подвернулся по ошибке. Через день Миша Ивкин попросил меня быть «крышей» для его отца.
– А что, у аэропорта не было «крыши»? – встрепенулся один из чиновников, тот, что помоложе, демонстрируя тем самым похвальное знание российских экономических реалий.
– Была. Некто Шило. Он у них держал топливо-заправочный комплекс, – объяснил Сазан, – но этого Шило накануне грохнули.
– Кто? Бандиты?
– Нет. Военный патруль. С соседнего аэродрома. Рыково-2.
Сазан поспешно заглотил конфету «Мишка на севере» и продолжал:
– А этого директора, Ивкина, накануне чуть не сняли. Контрольный пакет «Рыково-АВИА» находится в государственной собственности, а голосует по нему Служба транспортного контроля.
– Голосует по нему Мингосимущества по поручению Службы транспортного контроля, – брезгливо поправил вице-премьер, и восхищение Сазана собственной экономической грамотностью сильно поблекло. Он поспешно заглотил еще одну конфету и продолжил:
– В общем, СТК хотела снять этого Ивкина, а на его место поставить Кагасова – это из аэропорта Еремеевка в Краснодарском крае. Они говорили, что у «Рыково-АВИА» плохие финансовые результаты, а у Кагасова результаты были еще хуже, и они все равно хотели его поставить. Я, конечно, стал смотреть, в чем дело, и увидел, что эта самая СТК создала при себе компанию «Петра-АВИА» и распорядилась передать ей в аренду все имущество топливозаправочных комплексов, а во главе «Петра-АВИА» оказался сын зама главы СТК.
– Служба распорядилась? – недоверчиво уточнил вице-премьер.
– Было постановление правительства, – быстро сказал один из чиновников, – я его помню. Номер девятьсот тридцать пять за этот год.
– Все топливозаправки в аэропортах контролируют бандиты, – застенчиво продолжал Сазан, – и я решил, что СТК решила отхватить себе очень жирный кусок. И что, возможно, за СТК стоят какие-нибудь- воры или нефтяники.
– Небольшая разница, – прошелестел одними губами более молодой из чиновников, и его товарищ сдержанно прыснул.
– У вас осталось двадцать минут, – сказал вице-премьер, – может, мы перейдем к делу? Сазан проглотил еще одну конфету.
– Ну если к делу, то были три афганца-товарища, майоры Бачило и Тараскин и полковник Сергеев. Первый был десантником, а остальные два – летунами. Вот они послужили в Афганистане с честью и славой, и в числе прочего Бачило завел контакты через местную милицию с продавцами дури, а летуны в процессе исполнения интернационального долга научились возить опиум вместе с грузом-200 на социалистическую родину. И надо сказать, что Тараскин на этом деле почти попался, и хотя судить его не судили, но со свистом вышибли к черту на рога, руководить крошечным аэропортом Еремеевка. Ну, в ходе конверсии половину Еремеевки отдали коммерческому аэропорту, тут Тараскин сам постарался, и стал наш полковник подрабатывать нехитрым способом…
– Заправлял коммерческие рейсы военным керосином, – подсказал Калинин.
– Ну, там еще по мелочи было. Ремонтировали самолеты военные техники, а в документах писали, что ремонт выполнен ООО «Звездочка», которая арендовала ремонтные помещения за ноль целых два десятых гроша в год. Краснодарская братва мне все документы прислала.
Вице– премьер никак не отреагировал на факт экономического шпионажа со стороны краснодарской братвы. Сазан торопливо откусил полбанана, глотнул и продолжил:
– А потом майор Бачило в статусе полковника опять оказался близ Афганистана, на таджикской границе, и некоторое время пил чаи со своими старыми друзьями с той стороны и за небольшую плату закрывал глаза на ночные переправы. А потом его начальник уволился, а Бачило стал командиром заставы, и после ряда консультаций полковник Бачило решил радикально пересмотреть технологию поставки дури в Москву и империалистическое зарубежье.
Видимо, друзья его поначалу с пересмотром технологии не согласились, и Бачило с большим триумфом поймал целый караван опия-сырца. Шума было много, но вот полковнику Калинину по внимательном изучении документов судьба этого конфискованного опия представляется несколько загадочной. То есть на бумаге-то его сжечь сожгли, но вот отправлена эта бумага в Москву почему-то на день раньше акта сожжения.
– Я помню этот случай, – встрепенулся молодой чиновник.
– Так или иначе, старый маршрут через Горный Бадахшан отныне можно было считать достоянием истории. И дурь теперь летела военным вертолетом до Душанбе, а оттуда – до Астрахани или сразу к Еремеевке, а из Еремеевки она летела в Рыково-2.
– А почему не сразу из Душанбе в Москву?
