Аня не приходила долго. Значит, опять она у Кравцовых? Наверное, у Кравцовых. Где же еще? А там Карпов. Нужно бы сейчас же пойти туда, взять жену за руку и спросить, взглянув в глаза: «Что ты делаешь?» Нр Аня не из тех женщин, с которыми можно так разговаривать.
Что это? Ревность?
Как изменилась Аня после рождения сына. Расцвела зрелой женской красотой, но в то же время не стало в ней для Сергея прежней теплоты. Сергей чувствовал, что Аня разуверилась в нем, что видит в нем одни недостатки, что она перестала уважать его, что все больше и больше чуждается его.
Проснулся сын. Пришлось взять его на руки и, чтобы успокоить, ходить по комнате.
Когда Аня пришла, Сергей только что вышел из спальни.
— Ты бы хоть подумала о том, что у тебя ребенок, — сказал он, не в силах скрыть глухое раздражение.
— А вы что? Не могли без меня накормить и уложить? Сколько раз я говорила: перед сном надо напоить чаем.
— Где ты была до сих пор?
— Как тебе известно, я тоже работаю в школе. А после политучебы зашла к Марине Игнатьевне. Достала себе материал на пальто. Если уж муж не в состоянии прокормить и одеть жену, то самой приходится заботиться.
Аня теперь почти всегда противопоставляла себя мужу и сыну и поэтому говорила «вас», «вам».
— На что ты покупаешь? На что? — вскипел он. — Где у нас деньги, чтобы покупать у этих спекулянтов?
— Я сама зарабатываю.
— Не пальто тебе нужно, а Карпов! — закричал вдруг Сергей и, толкнув ногой дверь, вышел в кухню.
«Этого не надо было говорить. Этого не надо было говорить», — лихорадочно думал он, зачерпывая ковшом воду из бачка. Руки его дрожали, и ковш стучал по стенкам.
Аня сама пришла на кухню. Она закрыла за собой дверь и долго смотрела на него уничтожающим взглядом.
— Ты много выпил сегодня?
— Хватит! Я долго смотрел на ваши шашни! С меня довольно!
— Как ты смеешь!
Она окинула Сергея таким надменным взглядом, и такое, презрительное выражение было на ее лице, что Сергей пришел в бешенство. Возникло дикое желание ударить, растоптать ногами, но вместо этого он закричал осипшим. голосом:
— Ты думаешь, что я ничего не вижу? Я ничего не знаю? Мне, что ли, привозит Карпов заграничные чулки? Ради меня постоянно трется у Кравцовых?
Почти до самой середины декабря погода дурила: то становилось холодно, то начиналась оттепель со снегопадами и дождями, потом ударил мороз. Но не успела земля замерзнуть по-настоящему, как начались свирепые бураны. А тут уже подкрался Новый год…
Аня не вышла из кухни, чтобы встретить Сергея, вернувшегося из райкома комсомола. Она знала, что его оклеветали, ошельмовали, но равнодушно думала об этом: сам виноват, не умеет жить с людьми по- людски…
Аня ненавидела не Сергея, а такую жизнь. Ведь когда учились, мечталось о широком мире, о путешествиях, о курортах, а на деле оказалось, что мир ее ограничивается школой и квартирой, тетрадями учащихся и детскими пеленками! Сын привязал ее к дому, к кухне. Ну разве она не самая разнесчастная женщина? А Сергей, став рядовым учителем, готов мириться с этим на всю жизнь. Хоть бы мечтал о чем- нибудь! Так нет! И все его рассуждения о честности такие убогие, а сам он, ну, конечно, он ограниченный человек.
Так думала Аня и забывалась только у Кравцовых. Там велись возвышенные, как ей казалось, разговоры о поездках на Кавказ и в Крым, о нарядных женщинах, и Аня испытывала жгучий стыд оттого, что она не побывала ни на одном из курортов, что жизнь ее такая однообразная, такая серая.
Закончив предпраздничную стряпню, Аня выглянула из кухни. Сергей стоял у окна и издали разглядывал спящего сына странным потускневшим взглядом.
«Не хватает только тяжелого вздоха, — неприязненно подумала Аня, решив, что он рисуется перед ней, изображая себя несчастным человеком. Ждет, чтобы я пожалела его».
Нет, Аня не намерена была разыгрывать такую комедию. Она демонстративно прошла мимо Сергея в спальню и оттуда вышла одетой в новое платье.
— Поешь там… Я пошла, — бросила она через плечо.
— Надолго?
— Сам же внес деньги на новогодний вечер. Знаешь, что я в комиссии.
Не взглянув на мужа, Аня ушла.
В школе Иван Семенович и Ядвига Станиславовна расставляли столы в зале.
— Как вы вовремя, Анна Григорьевна! Пока не закрыли магазин, сходите, купите, пожалуйста, яблок, конфет получше. И что-то еще надо было… Забыл ведь, а?
— Уксусу-у! — подсказала Ядвига Станиславовна из буфета.
Забрав сумки, Аня вышла из школы. Около магазина она увидела Карпова, стоящего на другой стороне улицы с какой-то женщиной. Заметив Аню, Карпов пересек дорогу, стараясь встретиться с ней, но Аня поспешно зашла в магазин.
Стоя у прилавка в очереди, Аня в окно видела силуэт Карпова в полупальто и шапке-кубанке. Он ждал ее. «Вот навязался еще на мою голову старый дурак. Этого еще недоставало».
— Аня!
— Это еще что такое? — гневно спросила она. — Я вам не Аня. Кто вам позволил называть меня так?
— Брось прикидываться девчонкой, — цинично прервал он ее. — Не наивная, поди.
— Вы… Вы мне годитесь в отцы… В голове седина, а ходите все время за мной.
— Погоди, поговорить надо.
— Поговорите с мужем.
— С мужем? — усмехнулся Карпов злорадно. — Что еще с ним будет, с мужем. Тех, кого исключают из комсомола, теперь не очень-то жалуют.
— При чем тут «жаловать»? И никто его пока не исключал.
— Будто не знаешь, — недобро усмехнулся Карпов.
— Решили меня запугать? Бросьте вы и отстаньте от меня.
Аня повернулась и пошла своей дорогой. Она не поверила ни одному слову Карпова. Но на Сергея разозлилась: вечно с ним недоразумения, вечно он во всякие истории попадает. Нет! С нее довольно. Пусть сам как хочет выкарабкивается. Она не будет защищать его.
До самого вечера Аня работала в школе с исступленной яростью.
Гости стали собираться в десятом часу. В числе первых появился Карпов. Так как вечеринка была в складчину, он внес через Кравцовых свою долю и теперь чувствовал себя полноправным членом коллектива.
Как водится, ждать первой рюмки до двенадцати часов никто не захотел. Многие захмелели.
До нового года оставались считанные минуты, а Сергея не было. — Где он? — спросил Иван Семенович у Ани.
— Не знаю, — безразлично ответила она. Иван Семенович укоризненно покачал головой. За столом уже кричали:
— Внимание! Наполнить рюмки! До нового года осталось три минуты… Три… Одна…
По требованию гостей Аня тоже оставила хлопоты по сервировке стола к чаю и взялась за рюмку.
— С наступающим Новым годом, товарищи! С новым счастьем! — сказал Антон Антонович в наступившей тишине.
