— Пусть будет по-твоему, — растерянно согласилась Аня.
Наспех собрав необходимое, вышли из дому.
Около школы их встретил торопившийся куда-то Барановский. Он был в полувоенной форме и с полевой сумкой через плечо.
— Уезжаете, Сергей Петрович?
— Провожаю семью, Антон Антонович. Скоро вернусь.
— Ах, да! Вчера же вы говорили. У вас военный билет с собой? Из военкомата звонили: всем военнообязанным явиться к девяти часам.
— С собой. Поезд уходит в восемь. Я успею.
— Тогда все в порядке. Ну, Анна Григорьевна, прощайте! Я ведь тоже ухожу— в армию. Мало нам с вами пришлось работать вместе. Будьте здоровы! Прощайте!
— Не надо «прощайте», Антон Антонович. Лучше до свидания.
— Верно, — согласился Барановский и, поцеловав Аню, торопливо зашагал к сельсовету.
К станции Сергея и Аню не подпустили. Возможен был налет, и им приказали ждать подальше от железной дороги.
Остановились около каменных складов. Поезд запаздывал. Сергей то и дело бегал на станцию. Обещали, что поезд будет с минуты на минуту, но время перевалило уже за девять, а ничего еще не было известно.
— Иди, Сережа, — сказала Аня. — Если сумеешь отпроситься, приходи проводить.
— Пожалуй, пойду, Аня. Прощаться не будем.
Сергей побежал к военкомату.
Посадку объявили с запозданием на два часа. Аня с сыном на руках и двумя чемоданами через плечо двинулась к вокзалу. Когда она вступила уже на привокзальную площадь, завыли сирены, загудели паровозы, предупреждая о воздушной тревоге. Аня побежала. И тотчас же к горлу подступила тошнота, пот залил лицо. Сын закричал истошным голосом, вырываясь из рук.
С трудом выбралась она на перрон и тут почувствовала, что ноги ее подкосились. Инстинктивно стараясь уберечь сына, она неловко приседа, и в это время сильная резь ударила в поясницу. Чемоданы упали.
Два железнодорожника помогли ей подняться в вагон, занесли багаж. Дальше Аня мало что помнила.
Очнулась она, когда раздался последний гудок, и кинулась к окну, чтобы еще раз увидеть мужа, чтобы сказать ему самое главное: что она с ним, что все, что было, зачеркнуто, что она любит, любит его, что он ей бесконечно дорог.
Сергей появился на перроне, когда поезд трогался с места. Серый спортивный костюм его был подпоясан солдатским ремнем, а за спиной болталась винтовка с примкнутым штыком.
— Сережа! Сережа! — закричала Аня, боясь, что он не услышит.
— Слушай, Аня, — сказал он, подбежав к ее вагону. — Уезжай в Островное. Там помогут… Береги себя, Коленьку и будущего ребенка. За меня не волнуйся. Пока зачислили в истребительный батальон…
Сначала Сергей шел рядом с вагоном. Теперь ему приходилось бежать. Он что-то хотел сказать еще, но поезд уже обгонял его. Последний раз перед ним промелькнуло маленькое личико сына и глаза жены, полные любви и отчаяния.
Когда он вернулся к военкомату, вновь сформированный истребительный батальон строился на площади. На правом фланге маячила тощая фигура Ивана Семеновича.
— Сергей Петрович! Сюда! Вы в моей роте. Ну, как? Проводили семью?
— Уехали, — ответил Сергей, занимая место рядом со Степаненко.
— Равняйсь! Смирно!
Из райисполкома вышли секретарь райкома Ванин, военком и Барановский.
— Товарищи! — начал военком так, будто он рубил воздух своим голосом. — На перекрестке железной и шоссейной дорог возможен десант. Ваша задача — быстрым маршем добраться до перекрестка и удержать его до подхода частей Красной Армии. Командиром батальона назначен майор Барановский. Вопросы есть?
— Что по радио?
— Какие известия с фронта?
— Фронта пока нет. Ведут бои пограничники.
Отряд двинулся.
Недалеко от Климковичей пришлось залечь во ржи: появилось несколько десятков немецких самолетов. Они летели над железной дорогой, но скоро скрылись. Через несколько минут с восточной стороны донеслись приглушенные звуки и, казалось, земля заходила под ногами.
— Узловую бомбят,
— Что там сейчас творится!
— О-ох!
— Что с вами, Сергей Петрович?
— Мои там. Сын и жена. По времени поезд как раз должен быть там.
— Н-да! А может быть, успели проскочить?
Над горизонтом поднялись черные клубы дыма и, растекаясь, затянули небосклон.
— Нефтебаза горит.
— Нет, это на станции, должно быть.
— Хватило, наверное, всем.
Через несколько минут батальон догнал на грузовой машине Ванин.
— Надо послать на помощь узловой станции… — сказал он Барановскому. — Звонили оттуда. Страшное дело! Горит нефтебаза, заготзерно и вокзал.
— Кто желает ехать, садитесь в машину, — скомандовал Барановский.
Сергей одним из первых бросился в кузов, за ним полез Иван Семенович, назначенный руководителем первой группы.
Машина помчалась. Сергей молча смотрел вдаль, а сердце щемило от предчувствия беды. Когда выехали на гору перед станцией, у кого-то вырвался стон:
— Ох, что делается! Что делается!
Миновав железнодорожный мост, машина вырвалась к центру города. Удручающе действовал запах горящей нефти, масла и красок.
На площади машину остановили. Сергей выпрыгнул из кузова и побежал на перрон, минуя объятое пламенем полуразрушенное здание вокзала.
Первое, что бросилось в глаза, были трупы, лежавшие вдоль остатков пассажирского поезда. Их было много — женские, детские — обгорелые и искромсанные. Сергей шел, с ужасом всматриваясь в них. У самого вокзала стояли три вагона, чудом устоявшие на рельсах. На стойке тамбура одного из них Сергей увидел эмалированный железный лист с цифрой «тринадцать». Он снял номер и, сам не зная для чего, положил в карман пиджака. В вагоне лежали трупы четырех женщин и ребенка. Ни Ани, ни Коленьки среди них не было. Крыша вагона, пробитая пулями, просвечивала, как решето.
Силы покинули Сергея. Он опустился на вывороченный пол и закрыл лицо руками. Рыдания душили его, сдавив горло, но слез не было.
Кто-то положил на его плечо руку и потянул за пиджак.
— Пойдемте, Сергей Петрович. Здесь вы ничем не поможете. И. ваших тут нет. Да и не время сейчас предаваться горю.
Сергей поднял голову. Перед ним стоял Иван Семенович. Покорно вышел за ним, но тотчас же бросился обратно, машинально вытащив из кармана и прижимая к груди, эмалированный номер вагона.
— Послушайте, Сергей Петрович! Держите себя- в руках. Есть надежда, что Анна Григорьевна вырвалась. Многие ушли пешком. В госпитале их нет. Я справлялся.
Сергей непонимающе смотрел на него… — Сергей Петрович! Заякин! — крикнул наконец Иван Семенович. — Довольно! Нас прислали сюда помогать! Спасать женщин и детей! Пойдемте! Приказываю!
