только в моей голове, а у машины все остается на своих местах, и поэтому, желая повернуть направо, я начинаю крутить руль влево, и машина почему-то тоже едет влево – вот как такое понять?! Получается, если мне надо было направо, я должна крутить руль вовсе не влево, хотя, когда я оборачиваюсь назад, «право» превращается в «лево», таким образом, надо было все делать наоборот… В общем, все это очень сложно, мужчина с черепно-мозговой травмой вряд ли способен понять такое. Да и абсолютно здоровый мужчина тоже, я полагаю, ничего не поймет… Но ты-то меня понимаешь, Матвей! Ты так хорошо меня понимаешь – в любых вопросах… Да, Матвей, ты мне тоже очень нравишься… Нам бы только пережить сегодняшний день! И ночь. Какая она трудная…
Упорно продвигаясь вперед, я все-таки была вознаграждена. Петляние среди полей по проселку закончилось торжественным выездом на дорогу поприличнее – с нормальным покрытием и километровыми столбиками. Не знаю, было ли это той самой трассой, откуда началось наше путешествие в багажнике, или сейчас я ехала в противоположную сторону от города по какой-то другой дороге…
Я мечтала увидеть указатель с названием населенного пункта – любого населенного пункта! Пусть это будет деревня, только бы найти в ней телефон и врача… Другой вариант – остановить «тойоту» на обочине, проголосовать и попросить помощи у первого встречного автомобилиста – я сразу исключила. Машин практически не было, очень редко позади вспыхивали чьи-то фары и проносились слева, мимолетно озаряя светом… Я бы до утра простояла в темноте, рискуя быть сбитой какой-нибудь громадной фурой.
Вдруг в заднем стекле автомобиля загорелись сине-красные огни, коротко вякнула сирена, и я поняла: нас догоняют гаишники. Меня сразу охватили смешанные чувства. С одной стороны, это было моим спасением, я радовалась – сейчас безоговорочно им сдамся, и пусть они сами во всем разбираются, пусть вызывают скорую для пострадавшего и решают, что делать с «тойотой». Но с другой стороны, я, конечно, как и любой водитель, трепетала от страха: кто знает, окажутся ли эти гаишники вменяемыми? А вдруг они совершенно неадекватны? Поймут ли они мои путаные объяснения? И вообще, захотят ли понять?
Я взяла вправо и остановила машину. Автомобиль ДПС замер в двух метрах. Инспектор не спеша подошел к «тойоте», заглянул внутрь, мазнул тревожным взглядом по Матвею, вежливо представился:
– Инспектор ДПС Андриенко. Ваши документы.
– У меня нет документов, – жалобным голосом сообщила я и посмотрела на гаишника снизу вверх несчастными глазами.
– Права? Техпаспорт? Страховка?
– Понимаете, я попала в такую историю… Это вообще не моя машина. К тому же я осталась без сумки, а там все – паспорт, телефон, карточки, деньги…
Ну а если быть до конца честной – я не смогла бы показать водительское удостоверение даже в том случае, если б сумка была сейчас со мной. Ведь я еще не получила права! Но об этом сейчас, наверное, лучше не вспоминать.
Инспектор явно напрягся.
– Выходите из машины.
Он пробубнил что-то в рацию, потом жестом подозвал напарника, кивнув на меня – вот, мол, добыча попалась, и распахнул дверцу «тойоты».
Я выбралась на волю из теплого салона. Над головой раскинулось атласным покрывалом великолепное ночное небо, вокруг чернели поля. Дул холодный ветер, не сильно, но настойчиво, я вмиг заледенела в моем легком джемпере…
– Что с ним? – указал гаишник на Матвея. – Спит? Упился вдребадан?
– Да что вы! – возмутилась я. – Он ранен! Ему по голове камнем дали, вот таким огромным кирпичом, можно сказать… А до этого врезали по ноге железным прутом! Я хочу вас попросить – пожалуйста, вызовите скорую! Где мы вообще находимся? Далеко от города? Скорая сюда приедет? Может быть, лучше самим довезти его до больницы, а? Я ужасно переживаю, вдруг он умрет? Пожалуйста, помогите нам!
Я умоляюще сжала ладони на груди, глаза наполнились слезами, брови приподнялись жалобным «домиком». Сейчас я, наверное, являла собой живое воплощение таких понятий, как мольба и отчаяние. Несомненно, гаишникам будет трудно не поверить человеку, взывающему о помощи столь горячо и страстно.
– Вот, полюбуйся, у нас тут дама на угнанной машине. Рядом – пьяный подельник, – сообщил Андриенко подошедшему напарнику. – Чё делать-то будем?
– Руки на капот, ноги на ширине плеч! – тут же заорал второй номер так, словно я была не хрупкой барышней, измученной приключениями, а вооруженным бандитом.
– Да вы с ума сошли, – обиделась я, слезы подступили к горлу. – Как вы со мной разговариваете? Я же не наркоторговец, а журналистка… Да, без документов. Но я же говорю – на меня напали около кафе… Я выронила сумку… Потом она так и осталась там лежать, под соснами…
Гаишники переглянулись. Они определенно не верили ни одному моему слову!
– Чья машина? Кому принадлежит?
– Тем парням, которые напали на меня около придорожного кафе. Матвей с ними подрался. Ну, пытался защитить… И мы отбились, а потом уехали. Но те идиоты погнались за нами вот на этой «тойоте», поймали, запихали в багажник, представляете! У них было оружие… Да черт с ними, давайте быстрее поедем в больницу, я очень вас прошу! Вы же видите – моему другу плохо!
– Что запихали в багажник?
– Нас! – взвилась я.
– Вас? В багажник? Обоих?
– Да!
Андриенко пригнулся, чтобы еще раз посмотреть на Матвея – явно оценивал габариты моего «подельника». Потом гаишник выпрямился и скептически хмыкнул. Он снова переглянулся с коллегой.
И что они постоянно переглядываются, как два влюбленных гея?!
– И у них было оружие?
– Да. Пистолет.
– Какой?
– Откуда ж мне знать? Конечно, не игрушечный! – нервно ответила я.
– И что?
– Угрожая пистолетом, они нас связали и запихнули в багажник.
– Кто – они? – тупо спросил второй номер.
– Парни, напавшие на меня у придорожного кафе. Они ударили Матвея по ноге железным прутом, а потом гнались за нами по шоссе, – вновь объяснила я.
– А вы бегом, что ли, бежали? – подозрительно прищурился Андриенко. Хотел поймать на несоответствиях.
– Нет, мы ехали на зеленой «девятке», – пробормотала я, понимая, что сейчас мы окончательно увязнем в подробностях. Я буду вновь и вновь отвечать на глупые вопросы, и их количество будет увеличиваться в геометрической прогрессии.
А ведь я еще не сообщила инспекторам ДПС о парне, нанизанном на березовый сук и брошенном умирать. Представляю, как бы они заинтересовались еще и этим фактом! А Матвей тем временем тихо умирал на переднем сиденье «тойоты», лишенный медицинской помощи…
Но что же я хотела? Когда меня сдадут в милицию, придется опять рассказать всю историю, не упуская ни одной самой мелкой подробности. Возможно, придется повторить все от начала до конца пару миллионов раз, скрипя зубами от раздражения…
Расспросы внезапно прекратились. Гаишники снова многозначительно посмотрели друг на друга, потом на меня.
