14. Что скажет Марго, узнав о моем диком приключении?
15. Что случилось с машиной Матвея? Где она сейчас?
16. Сообразила ли Нонна, не обнаружив меня дома, что я попала в беду?
17. Чего бы съесть?
18. Как я выгляжу?
19. И ГДЕ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ЗДЕСЬ ТУАЛЕТ?!!!!!
Внезапно я подумала, что уже несколько часов не вспоминала о Никите. А ведь мысли и мечты о нем являлись обязательным фоном каждого прожитого дня… К горлу подступил комок. Вот если бы сейчас я смогла ему позвонить! Он бы примчался быстрее молнии. Да, мы в ссоре, но какая разница? Эта ссора кажется сущей мелочью по сравнению с тем, что я сейчас испытываю.
Но у меня нет телефона, и я не могу вызвать Никиту. Остается только ждать, чем все закончится… Но когда я наконец-то выберусь из этой страшной переделки, то обязательно встречусь с Никитой и расскажу ему обо всем. Я буду захлебываться словами, жестикулировать, таращить глаза, описывая мои невероятные приключения, а он прижмет меня к груди, уткнется лицом в мою макушку и скажет: «Бедный малыш, ну ты и натерпелась страху! Как хорошо, что все уже закончилось!»
Глава 21
Ничуть не лучше!
Сквозь пыльное стекло в кабинет проник первый утренний луч. Несмотря на испытываемые страх и отчаяние, я умудрилась заснуть, положив руки на стол, а голову – на руки. Не в первый раз пришлось уснуть в подобной позе. Я часто практикую это у себя дома, когда, настучав десяток страниц, падаю физиономией на клавиатуру ноутбука в четыре утра, не в силах добраться до кровати…
Но странно было ожидать, что сон сразит меня в такой непривычной обстановке и на фоне вчерашних волнений. По идее я должна была всю ночь просидеть на стуле, хлопая, как сова, глазами, замирая от любого шороха за дверью… Однако я просто-напросто отрубилась.
За дверью каморки чувствовалось какое-то шевеление. В окно стучала ветка клена и гладила стекло большими желто-красными листьями. Я в недоумении осмотрелась, не понимая, каким образом тут очутилась. И сразу же все вспомнила…
Почему вчера я не обратила внимания на эти слова гаишников? Пропустила мимо, не услышала. Слишком переживала за Матвея. А сейчас фраза всплыла в голове, и я похолодела от ужаса. Инспекторы узнали «нашу» серебристую «тойоту»! И что это значит? Машина принадлежит их друзьям? Чупа-Чупс и Черный Жилет – друзья инспектора Андриенко?
Я нервно затарабанила в дверь. Как ни странно, она довольно быстро открылась. На пороге красовался мой тюремщик. Почти минуту мы с подозрением пялились друг на друга, храня молчание. Почему молчал Андриенко – не знаю. А я молчала потому, что сейчас представляла собой аудиофайл гигантского объема. Стоит нажать кнопку PLAY – и прорвет, не остановишь! Мне слишком много всего приятного хотелось высказать этому хмырю в погонах!
Андриенко отступил на шаг и кивнул в сторону коридора:
– Туалет там.
– Доброе утро, – сказала я ему.
– Угу. Доброе, – с иезуитской интонацией в голосе подтвердил инспектор.
Я, сохраняя осанку наследницы престола, гордо продефилировала по коридору, нашла туалет. Андриенко смотрел мне вслед, я ощущала лопатками его взгляд. В туалете висело зеркало приличных размеров. В нем отражалась вовсе не наследница престола, а лохматое и чумазое недоразумение в грязном джемпере. На минуту я сникла, всматриваясь в свое лицо и видя на нем печать униженности. Да, трудно ощущать себя венцом творения природы, если сначала тебя бросают на землю и пытаются стащить джинсы, потом связывают руки и запихивают в багажник, затем держат ночь в помещении, вовсе не похожем на гостиничный люкс…
Но я выпрямила спину и злобно сверкнула глазами.
Днем все не так страшно. Я ощутила слабый прилив оптимизма. Как бы то ни было, приключение движется к финалу, и скоро я вернусь домой.
Андриенко ждал меня в коридоре.
– Телефон и кофе, – царственно приказала я ему. – Кофе, так и быть, можно растворимый.
Гаишник на секунду обалдел. Он изумленно заморгал, не в силах вымолвить ни слова от удивления.
– Ну ты и наглая девка! – произнес он в конце концов даже с некоторым уважением.
Больше всего сейчас мне хотелось залепить ему по морде и дать коленом в пах. Однако, учитывая рост гаишника и мои ничтожные размеры, мне пришлось бы подпрыгивать. Это, безусловно, смотрелось бы комично. Поэтому я ограничилась презрительным взглядом, прошила им Андриенко насквозь, как раскаленной спицей.
– Я понимаю, мужчине, привыкшему общаться исключительно с девками, трудно вообразить, что в природе существуют еще и девушки, к которым данное определение абсолютно не подходит, – процедила я ледяным тоном. – Прекрасно понимаю, что в силу профессиональной деформации психики, недостаточной образованности и из-за элементарного отсутствия чувства такта вам трудно избегать привычных выражений, но все-таки попрошу вас придержать язык.
Андриенко склонил голову набок, рассматривая меня, как экспонат кунсткамеры. Вероятно, раньше ему попадались менее говорливые экземпляры. Но что поделаешь – я такая.
Похоже, инспектора проняло. Он молча повернулся и куда-то ушел. А через минуту принес пластиковый стаканчик, наполненный горячей жидкостью коричневого цвета, и, упиваясь собственным великодушием, поставил его на стол.
– Спасибо. А телефон? – хмуро взглянула я на него.
– У-у, – отрицательно покачал головой гаишник.
– Но почему? Почему вы не даете мне позвонить?! Почему держите здесь? Какое вы имеете на это право?! Я хочу домой!
Как ни странно, но рубленые предложения оказывали на инспектора куда менее эффективное воздействие, нежели длинные витиеватые фразы. Андриенко ничего не ответил, он молча вышел за дверь, забыв закрыть ее на замок. Вскоре до меня долетел звук его голоса – он разговаривал с кем-то по сотовому и при этом бродил туда и обратно по коридору. Некоторые люди совершенно не умеют сохранять неподвижность во время беседы по мобильнику, им обязательно надо куда-то идти.
Я подкралась к двери, осторожно приоткрыла ее и прислушалась. Инспектор говорил с подобострастием, явно выслуживаясь перед кем-то:
– Владимир Германович, здравствуйте! Владимир Германович, инспектор Андриенко беспокоит… Не слишком рано, нет? А-а… Ха-ха, ну да, вот и мы тоже… В общем, так, Владимир Германович, мы нашли вашу машину… Да, да, «тойоту-камри»… Нет, что вы, в целости и сохранности. Ну, так, слегка запылилась, а в общем все нормально, никаких повреждений… А? Ну да, конечно… Да нет, что вы, Владимир Германович, я ночью не решился вас беспокоить, нет. До утра подождал. Ой, нет, ночью-то будить вас неудобно было… Бессонница? А-а… Хорошо, буду знать… Угу… Да нет… Девица какая-то и с ней еще кент. Но мужик был абсолютно невменяемый, пришлось его отвезти в больницу… Я не знаю, видимо, по кумполу получил чем-то тяжелым… Да, может, сама она ему и зафиндилила по черепу… Девица ушлая, Владимир Германович, очень ушлая, палец в рот не клади…
