- Точно. Пока вы, сволочи, болтали, я делом занимался. Это сука. - Курт сплюнул на пол.
- Откуда ты знаешь?
- Я посмотрел. Я повидал достаточно крыс на торговом флоте. А другая крыса самец. Я разглядел и это.
Все они забрались под хижину и смотрели, как Курт пустил Еву в траншею. Две крысы сразу же порочно склеились друг с другом, и мужчины с трудом удержались от аплодисментов.
Первого помета оставалось ждать недолго. Мужчины проголосовали, чтобы Курт присматривал за фермой, и тот был доволен.
Он знал, что таким образом заработает свою долю. Конечно, он присмотрит за крысами. Еда есть еда. Курт понимал, что он выживет так же, как и другие.
Глава 11
Через двадцать два дня Ева родила. В соседней клетке Адам рвал зубами железную сетку, чтобы добраться до живой еды и почти ухитрился прорваться, но Текс как раз вовремя заметил дыру. Ева кормила потомство. Крысятам дали имена: Каин, Авель, Грей, Алликуйа, Бьюла, Мейбл, Джант, Принцесса, Маленькая Принцесса, а еще Большая Мейбл, Большая Джант и Большая Бьюла. Мужские имена были розданы без труда. Но никто из мужчин не захотел, чтобы имена их подруг, сестер или матерей были даны крысам-самкам. Даже имена тещ вызывали у некоторых мужчин добрые чувства и напоминали о прошлом. Потребовалось три дня, пока договорились относительно имен Бьюла и Мейбл.
Когда крысятам исполнилось пятнадцать дней, их посадили в отдельные клетки. Кинг, Питер Марлоу, Текс и Макс дали Еве отдохнуть полдня, а потом посадили ее в клетку к Адаму. Было осуществлено зачатие второго помета.
- Питер, - сказал Кинг добродушно, когда они забрались через люк в хижину, - мы скоро разбогатеем.
Кинг настоял на том, чтобы сделать люк. Он знал, что большая суета под хижиной вызовет излишнее любопытство. Для успеха фермы было жизненно важно, чтобы все оставалось в тайне. Даже Мак и Ларкин ничего о ней не знали.
- Где все сегодня? - спросил Питер Марлоу, закрывая за собой люк. В хижине был только Макс, лежащий на своей койке.
- Бедных недотеп заставили выйти на работы. Текс в госпитале. Остальные где-то болтаются.
- Пожалуй, и я пойду где-нибудь поболтаюсь тоже. Мне надо кое о чем поразмыслить.
Кинг понизил голос.
- У меня для вас кое-что есть, над чем надо поразмышлять. Завтра ночью мы идем в деревню. - Потом рявкнул Максу. - Эй, Макс, ты знаком с Праути? Австралийским майором? Из хижины номер одиннадцать.
- Старик? Конечно, знаком.
- Он не старик. Ему не больше сорока.
- Для меня сорок лет - это страшная древность. Мне нужно еще восемнадцать лет, чтобы дорасти до этого возраста.
- Удачи тебе, - сказал Кинг. - Иди, повидайся с Праути. Скажи, что я послал за ним.
- И дальше?
- А дальше ничего. Просто сходи повидаться с ним и посмотри, чтобы рядом не толкался Грей или кто- нибудь из его соглядатаев.
- Иду, - неохотно сказал Макс и оставил их одних.
Питер Марлоу смотрел за проволоку, пытаясь представить себе берег моря:
- Я начал сомневаться, не изменили ли вы своего решения.
- Насчет того, чтобы взять вас с собой?
- Да.
- Не беспокойтесь, Питер. - Кинг налил кофе и протянул чашку Питеру Марлоу. - Хотите позавтракать со мной?
- Не знаю, как, черт возьми, у вас это получается, - пробурчал Питер Марлоу. - Все голодают, а вы приглашаете меня на завтрак.
- У меня есть немного бобов.
Кинг отпер свой черный сундук, вынул пакет с маленькими зелеными бобами и передал его Питеру Марлоу.
- Пожалуйста, помойте их.
Пока Питер Марлоу мыл под краном бобы, Кинг открыл банку мясных консервов и аккуратно вывалил ее содержимое на тарелку.
Вернулся Питер Марлоу с бобами. Они были тщательно промыты от шелухи и залиты чистой водой. 'Отлично, - подумал Кинг. - Питеру не нужно повторять дважды'. И воды в алюминиевом котелке было точно столько, сколько надо - в шесть раз больше объема бобов.
Он поставил котелок на горячую плитку, добавил большую ложку сахара и две щепотки соли. Потом положил туда полбанки консервов.
- Сегодня у вас день рождения? - спросил Питер Марлоу.
- Почему?
- Бобы и консервы, все сразу.
- Вы просто неправильно смотрите на вещи.
Питер Марлоу подвергался танталовым мукам, вдыхая аромат и слушая бульканье похлебки. Последние недели были тяжелыми. После того как обнаружили приемник, лагерю пришлось трудно. Японский комендант 'с сожалением' урезал лагерные пайки из-за 'плохого урожая', поэтому все группы подъели свои крошечные запасы. Никто не роптал, ведь других репрессий не последовало. Только уменьшение пайков.
В группе Питера Марлоу недостаток пищи хуже всего сказался на Маке. Уменьшение пайков и бесполезность их спрятанного во фляге приемника.
- Черт побери, - выругался Мак через несколько недель безуспешных попыток обнаружить неисправность. - Это бесполезно, парни. Не разобрав эту чертову штуку, я ничего не могу сделать. Все как будто в порядке. Без инструментов и батареек я не могу найти поломку.
Потом Ларкин каким-то образом раздобыл крошечную батарейку, и Мак, собрав остатки сил, снова стал пробовать, проверять и перепроверять. Вчера во время работы он судорожно вдохнул и потерял сознание, оказавшись в сильной малярийной коме. Питер Марлоу и Ларкин отнесли его в госпиталь и уложили на кровать. Доктор сказал, что это просто малярия, но с таким настроением, как у него, болезнь может стать опасной.
- В чем дело, Питер? - спросил Кинг, заметив, как тот неожиданно помрачнел.
- Просто вспомнил о Маке.
- Что с ним?
- Вчера мы отправили его в госпиталь не ахти в каком состоянии.
- Малярия?
- Главным образом, да.
- Еще что-нибудь?
- Ну, с лихорадкой все не так плохо. Но не это главное. У него бывают периоды страшной депрессии. Тревожится за свою жену и сына.
- Все женатые парни испытывают то же самое.
- Не совсем так, как Мак, - грустно объяснил Питер Марлоу. - Понимаете, незадолго до того, как японцы высадились в Сингапуре, Мак посадил жену и сына на корабль, уходящий с последним конвоем. Потом его соединение отправилось на Яву на каботажном судне. Когда он добрался до Явы, то узнал, что весь конвой был потоплен или пленен. Как бы там ни было - никаких доказательств - только слухи. Поэтому он не знает, сумели ли они уцелеть. То ли они погибли. То ли живы. А если живы, где они. Его сын был совсем младенцем, ему было только четыре месяца.
- Ну, сейчас ему три года и четыре месяца, - уверенно сказал Кинг. Правило номер два: никогда не волнуйся о том, что ты не в состоянии изменить. - Он вынул пузырек с хинином из черной коробки, отсчитал двадцать таблеток и дал их Питеру Марлоу.
