должны заботиться друг о друге. И, возможно, в течение дня мы обсудим некоторые дела.
Питер Марлоу тихим голосом приказал людям остановиться.
- В чем дело, сэр? - спросил сержант.
- Ничего, сержант. Вы все! Слушайте! Никакого шума. Мы получили деревья.
- О, черт возьми, как здорово.
Но крики одобрения быстро стихли.
Когда они подошли к трем пальмам, Спенс и его бригада уже прибыли туда со своим охранником. Торусуми стал браниться с охранником, на корейском. В конце концов Спенс и его разозлившиеся подчиненные были построены и уведены разъяренным охранником.
- Почему, черт побери, вам достались деревья, ублюдок? Мы пришли сюда первыми! - крикнул Спенс.
- Да, - сочувственно согласился Питер Марлоу. Он понимал, что сейчас переживает Спенс.
Торусуми сделал знак Питеру Марлоу, сел в тени и прислонил винтовку к дереву.
- Выстави часового, - зевнул он. - Ты будешь виноват, если меня поймает спящим какой-нибудь мерзкий японец или кореец.
- Ты можешь сладко спать, доверившись мне, - ответил Питер Марлоу.
- Разбуди меня в обеденный час.
- Будет сделано.
Питер Марлоу расставил часовых в наиболее опасных местах, потом повел разъяренных убийц к их жертвам. Он хотел, чтобы деревья повалили и распилили на куски прежде, чем кто-то сможет изменить приказ.
К полудню три дерева были повалены и 'капуста миллионеров' извлечена из их середины. Люди были утомлены и искусаны муравьями, но на это никто не обращал внимания. Сегодняшняя добыча была огромной. На каждого человека пришлось по два кокосовых ореха, и, кроме того, оставалось еще пятнадцать. Питер Марлоу решил оставить пять штук для Торусуми, а остальные орехи разделить между членами команды во время завтрака. Он поделил две 'капусты' между ними. Остальная часть была оставлена для Торусуми и Азуми на тот случай, если они захотят взять ее. Если нет, то она тоже будет разделена между пленными.
Питер Марлоу прислонился к дереву, тяжело дыша от напряжения, когда внезапный предупредительный свист поднял его на ноги. Он быстро оказался рядом с Торусуми и потряс его.
- Торусуми-сан, скорей, идет охранник.
Торусуми с трудом поднялся на ноги и отряхнул форму.
- Хорошо. Иди к деревьям и делай вид, что работаешь, - тихо приказал он.
Потом Торусуми беспечно вышел из тени. Увидев охранника, жестом пригласил его в тень. Они оставили винтовки, легли на спину и закурили.
- Шоко-сан, - крикнул Торусуми, - отдыхай, это мой друг.
Питер Марлоу улыбнулся и крикнул:
- Эй, сержант. Откройте пару хороших молодых орехов и отнесите их охранникам.
Он не должен делать это сам, так можно 'потерять лицо'.
Сержант тщательно выбрал два ореха и срезал с них верхушки. Внешняя скорлупа была зелено- коричневой, толщиной в два дюйма и губчатой вокруг глубоко запрятанного ядра. Белая мякоть, которая выстилала внутреннюю часть ореха, была такой мягкой, что ее можно было есть ложкой, если бы вам этого захотелось, а сок прохладный и сладкий на вкус.
- Смит, - крикнул сержант.
- Да, сержант.
- Отнеси эти орехи чертовым япошкам.
- Почему я? Мне всегда приходится делать больше, чем...
- Давай, шевели своей задницей.
Смит, худой, маленький кокни<Уроженец восточных окраин Лондона.>, с ворчанием встал и отнес орехи охранникам.
Торусуми и его приятель пили с жадностью. Потом Торусуми окликнул Питера Марлоу:
- Мы благодарим тебя.
- Да будет мир с тобой, - ответил Питер Марлоу. Торусуми вытащил смятую пачку 'Куа' и вручил ее Питеру Марлоу.
- Благодарю тебя, - сказал Питер Марлоу.
- Да будет мир с тобой, - вежливо отозвался Торусуми.
В пачке было семь сигарет. Люди настояли, чтобы Питер Марлоу взял две, остальные пять были поделены из расчета одна сигарета на четверых, и по общему согласию сигареты должны были быть выкурены после обеда.
Обед состоял из риса, жидкого рыбного супа и слабого чая. Питер Марлоу взял только рис и смешал его с кусочком блачанга; на закуску он с удовольствием съел свою долю кокосового ореха. Потом сел, устало прислонившись к пню одной из спиленных пальм, и рассматривал аэродромное поле.
К югу от аэродрома виднелся холм, а вокруг него трудились тысячи китайских кули. Все они носили на плечах по две корзины из бамбука на бамбуковом шесте. Они поднимались наверх на холм, набирали две корзины земли, спускались вниз и опустошали корзины. Их движение было нескончаемым, и холм исчезал на глазах под раскаленным солнцем.
Питер Марлоу видел это поле уже почти два года. Когда они с Ларкином впервые обозрели это место с холмами, топями и песками, они не верили, что его когда-нибудь удастся превратить в аэродром. В конце концов, у китайцев не было ни тракторов, ни бульдозеров. Но сейчас, два года спустя, здесь уже действовала одна взлетная полоса, а длинная полоса для бомбардировщиков была почти закончена.
Питер Марлоу восхищался терпением этих людей и думал, что могли создать их руки, будь у них современная техника.
Глаза его закрылись, и он заснул.
- Эварт! Где Марлоу? - отрывисто спросил Грей.
- В рабочей команде на аэродроме. Почему вы спрашиваете?
- Передайте ему, чтобы он немедленно явился ко мне, когда вернется.
- Где вас искать?
- Откуда мне знать, черт возьми! Просто скажи ему найти меня. - Когда Грей уходил из хижины, у него начался кишечный спазм, и он бросился к уборным. Однако не прошел он и полдороги, как спазм достиг высшего предела и выжал из него немного кровавой слизи, пропитавшей подушечку из травы, которую он носил в брюках. Измученный болезнью и очень ослабевший, он прислонился к стене хижины, чтобы собраться с силами.
Грей знал, что пришла пора сменить подушечку, четвертую за день, но это его не беспокоило. Подушечка была гигиенична и сберегала ему единственные брюки. А без этого приспособления ему нельзя было бы выйти. 'Отвратительно, - сказал он себе, - как гигиеническая салфетка. Чертовски неприятная вещь! Но по крайней мере помогает'.
Ему надо было сказаться сегодня больным, но он не мог сделать этого до тех пор, пока не поймает Марлоу. Пропустить это зрелище он не мог, ему хотелось видеть лицо Марлоу, когда он скажет ему об аресте. Из-за этого стоило потерпеть боль. Дешевка, никчемный подонок! А из-за Марлоу и Кинг немного попотеет. Через пару дней он поймает их обоих. Он знал о бриллианте и знал, что сделка должна состояться на следующей неделе. Не знал точно когда, но ему сообщат. 'Ты умно сделал, - говорил он сам себе, - что создал такую эффективную систему осведомителей'.
Он прошел в тюремную хижину и приказал полицейскому подождать снаружи. Там он сменил подушечку и отскреб руки, смывая грязь, невидимую грязь.
Почувствовав себя лучше. Грей спустился с веранды и пошел на продовольственный склад. Сегодня он делал еженедельную проверку запасов риса и других продуктов. Остатки всегда сходились - подполковник Джоунс знал свое дело, делал его аккуратно и всегда лично и прилюдно отвешивал дневные нормы риса. Поэтому о жульничестве не могло быть и речи.
Грей восхищался подполковником Джоунсом, ему нравилось, как тот все делает, - ошибок в его
