Иудей засуетился, но ни дощечки с воском, ни папируса у него не было.
– Ладно, – хмыкнул Аякс и, подышав на фамильную печатку, надетую на указательный палец правой руки, засветил кулаком этой самой руки иудею промеж глаз.
И, надо сказать, отпечаток кольца с фамильным гербом героя остался на лбу у бедолаги до конца его дней.
То, что на фамильном гербе был изображен мужской фаллос, Аякса в тот момент нисколько не беспокоило…
– Секундочку, – вдруг ни с того ни с сего заорал Эдип, обращаясь к снявшему корону царю, – а вы как же, отрекаетесь, значит, от трона?!!
– Конечно, – улыбнулся Креонт, – ведь я дал слово и даже указ издал. Он у нас на каждом дереве висит.
– А… – протянул Эдип, – ну тогда все в порядке…
Опасный огонек в его глазах заметил один лишь Аякс, который понял, что теперь умертвить извращенца будет намного сложнее, чем, скажем, сутки назад.
– Торжественно объявляю тебя новым царем Фив! – прокричал Креонт, надевая на давно не мытую шишковатую голову Эдипа изъеденную в нескольких местах коррозией медную корону. – Правь справедливо и мудро, и да пребудет в твоем царстве спокойствие.
В ответ новоявленный правитель лишь зловеще рассмеялся.
Однако, если вдруг по простоте душевной кто-то решил, что сумасшедшему маньяку действительно позволили править Фивами, то он (этот наивный человек) глубоко заблуждался.
Как только был коронован Эдип, Аякс с Агамемноном быстренько подхватили брыкающегося царя под белы рученьки и, посадив в колесницу, увезли психопата во дворец.
Вскоре к ним присоединился и экс-правитель Креонт.
Войдя в тронный зал, он довольно грубо (за ногу) стащил Эдипа со своего трона и, отобрав корону, сам уселся на царское место.
– Фух, – одновременно с облегчением вздохнули Аякс с Агамемноном.
– Да, вот так, – подтвердил Креонт.
– Но как же обещание?!! – истошно завизжал Эдип. – Как же царский указ? Это беспредел, я требую…
– Заткнись, – тихо сказал Аякс, и Эдип сразу замолчал, испуганно поглядывая на кифару, висящую на боку у могучего грека.
– Я тот самый пятилетний бедолага, которого свихнувшиеся родители купали в ледяных водах Стикса, – произнес Креонт, и от жуткого воспоминания его передернуло.
– Но как же?… – начал было Аякс.
– Я тогда выжил, – перебил героя царь, – благодаря Посейдону. Он вовремя вмешался, и меня спасли нереиды.
– О чем это вы? – удивился Агамемнон, мало что понявший из беседы Креонта с Аяксом.
– Да это мы так, – вяло махнул рукой царь, – по поводу идиотов в моем роду.
– Однако ловко вы со Сфинксом придумали, – похвалил находчивого царя Аякс. – Наверняка бы нашелся дурак, клюнувший на роскошную приманку.
– Да он и нашелся, – кивнул Креонт, лукаво поглядывая на сидящего в углу тронного зала Эдипа…
Но недооценил царь коварство обиженного богами скитальца.
Сильно недооценил.
В общем, беда случилась той же ночью…
Агамемнон, рассчитывающий наконец впервые за много нелегких месяцев как следует выспаться, по- развлекался перед сном с тремя фиванскими гетерами и уже собрался было вздремнуть, как внезапно в его гостевые покои ворвался разъяренный Аякс.
– Стучать, перед тем как войти в чужую спальню, тебя, по-видимому, не учили? – недовольно прокричал Агамемнон, прикрывая простыней проветривающиеся натруженные чресла.
– Да на фиг мне твой… нужен! – с чувством произнес могучий герой. – Одевайся, пойдешь со мной. У нас серьезные проблемы.
– Неужто ты снова видел во дворце того голого типа на золотом горшке, о котором столько рассказывал? – спросил Агамемнон, завязывая морским узлом набедренную повязку.
– Нет, случилось кое-что похуже. – Хуже?!!
– Да, именно. Идем скорее…
И заинтригованный Агамемнон поспешил за другом.
Приподнятое настроение у него мгновенно улетучилось, когда он понял, что Аякс ведет его в царскую спальню.
В спальне был полный разгром.
На высокой царской кровати лежал абсолютно голый Креонт с вывалившимся на волосатую грудь синим языком и выпученными, как у камбалы, глазами.
