Позже, если у него будет желание, он может помочь Тай-Пэну избежать нависшей опасности и показать, как спастись от надвигающейся катастрофы.
И, пережевывая дим сум, он в который раз подумал о невероятной тупости мандаринов и маньчжуров. Черепашье дерьмо! Презренные, питающиеся навозом, не знающие своей матери идиоты! Пусть отсохнут у них члены и пусть внутренности их источат черви!
Все было подготовлено и осуществлено так хитроумно, думал он. Мы заставили варваров воевать там, где это было нам удобно, и в нужное для нас время. Война решила их экономические проблемы, но мы, проиграв ее, не уступили им ничего значительного. Торговля, как и раньше, продолжалась только через Кантон. Таким образом. Срединное Царство по-прежнему оставалось недоступным для настырных европейских дикарей. И получили они лишь крохотный вонючий островок, который, едва только на него ступила нога первого кули, мы уже начали отвоевывать обратно.
И Дзин-куа принялся смаковать нюансы изумительного по тонкости плана, который строился на жадности императора и его страхе, что Ти-сен может стать угрозой трону, и заставил императора своими руками уничтожить собственного брата. Божественный замысел! Ти-сену расставили такую красивую ловушку, с такой проницательностью наметили его в жертвы еще задолго до последних событий. Он явился идеальным инструментом для сохранения лица императора и всего Китая. Но после стольких лет терпения и интриг, после полной победы над врагами Срединного Царства этот алчный, грязный, шелудивый пес - император -- совершил чудовищную, невероятную глупость, отвергнув столь выгодный договор!
Теперь эти британские варвары по-настоящему разозлились, и это понятно: они потеряли лицо перед своей дьяволицей-королевой и ее бестолковыми приспешниками. А нам сейчас придется начинать все с начала, и выполнение древнего предназначения Срединного Царства -- облагородить варварский мир, вывести его из Тьмы к Свету: одна земля с одним правительством и одним императором -- опять отсрочено.
Дзин-куа не огорчался, что придется начать все заново, ибо знал, что дело это растянется на века. Он был лишь слегка раздражен ненужной задержкой и тем, что была упущена прекрасная возможность.
Ладно, сейчас самое главное Кантон, напомнил он себе. Прежде всего нужно выкупить наш любимый Кантон. Какой минимальной суммы следует добиваться? Какой?..
Струан весь кипел внутри. Он ожидал, что Дзин-куа возьмет один из дим сум с креветками и предложит ему, держа на весу. Должен ли я заключить, спрашивал он себя, что старику не известно о том, что Ву Квок использовал первую из четырех монет? Он ведь не может не понимать, что означают поданные к столу дим сум? Гляди в оба, парень.
-- Многа бум-бум корабаль, хейа? -- произнес Дзин-куа после долгого молчания.
-- Много еще у Лонгстаффа есть, беспокойся нет. Очень плохо когда мандарин худой голова иметь.
-- Ай-йа, -- закивал Дзин-куа. -- Мандарин Чинь-со сильно худой голова есть. Император говорить одинаковый, что Ти-сен. -- Старик провел пальцем по горлу и рассмеялся. -- Пффт! Когда Лонгстафф уступать нет, война есть -толговать нет.
-- Война есть, торговлю брать можно. Лонгстафф сильно злой есть.
-- Скок'ка тэйлов помогать сильно злой доблый есть, хейа? -- Дзин-куа спрятал руки в рукава своего шелкового халата, откинулся на спинку кресла и терпеливо ждал.
-- Не знаю. Сто лаков, может.
Дзин-куа знал, что сократить эту сумму вдвое к общему удовлетворению не составит труда. А пятьдесят лаков для Кантона не так уж разорительно, если учесть, что город беззащитен. Но и в этом случае он изобразил на лице ужас. И тут же услышал, как Струан сказал:
-- Добавить сто лаков. Выкуп.
-- Добавить сто чего? -- Теперь ужас старика был неподдельным.
-- Выкуп мне, -- резко проговорил Струан. -- Нет нравится награда за голову моей рабыни и моих чилло маленький. Мандарин Чинь-со очень сильно плохой.
-- Награда за голова чилло? Ай-йа! Оч-чень сильно плохой господа мать мандарин, оч-чень! -- возмутился Дзин-куа, притворяясь удивленным. Он молча возблагодарил свой йосс за то, что вовремя услышал про назначенную награду и сумел быстро и толково все уладить: сразу же известил через посредника английскую шлюху, -- а значит, и Струана -- на случай, если кто-нибудь попытается получить деньги за Мэй-мэй и ее детей прежде, чем они будут в безопасности.
-- Дзин-куа устлоит! Нет беспокойся, хейа? Дзин-куа устлоит для длуг челез несколько день всего. Очень господа мать мандарин Чинь-со. Плохо, плохо, плохо.
-- Сильно плохо, -- кивнул Струан. -- Трудно устроить, может, много лак нужно. Поэтому нет добавить сто лак. Добавить двести лак!
-- Дзинь-куа устлоит для длуг, -- успокаивая его, повторил китаец. -Нет добавить сто, нет добавить двести! Устлоить сильно быстло мозна. -- Он довольно улыбнулся тому идеальному решению, которое нашел и уже начал осуществлять. -- Оч-чень простой. Писать другой имя на список Чйнь-со. Одноглазый корова чилло и два корова чилло маленький.
-- Что?! -- взорвался Струан.
-- Почему плохо, хейа? -- Что, во имя неба, здесь не так, удивленно спрашивал себя Дзин-куа. Он подготовил простую замену: никчемная варварская женщина и две никчемные девочки, принадлежащие человеку, который поклялся уничтожить Струана, в обмен на безопасность его собственной семьи. Что здесь может быть не так? Кто в состоянии понять разум варвара?
Во имя Господа, думал Струан, как ты сможешь когда-либо научиться понимать этих языческих дьяволов?
-- Нет нравится список, -- сказал он вслух. -- Нет мой чилло нет Одноглазый Дьявол чилло, нет никакой чилло. Очень сильно плохо.
Разумеется, похищение -- ужасная вещь, ужасная, согласно подумал Дзин-куа, который и сам жил в постоянном страхе, что его детей или детей его детей похитят, чтобы запросить за них выкуп. Но чьи-то имена все равно должны быть внесены в список. Вот только чьи же?
-- Дзин-куа нет писать корова чилло на список, ладна. Я устлоить. Ладна, хейа?
-- Двести лак мой налог, добавить, ладно. Дзин-куа сделал глоток чая из чашки.
-- Завтла Ко-хонг Лонстаф говорить, мозна?
-- Чинь-со можно.
-- Чинь-со добавить Ко-хонг, хейа?
-- Завтра Чинь-со можно. Следующий день Ко-хонг можно. Говорить, сколько тэйлов. Пока говорить, мы чай покупать-продавать можно.
-- Говорить конец, толговать мозна.
-- Говорить торговать сразу можно.
Дзин-куа спорил, умолял, рвал на себе волосы и, в конце концов, уступил. Он уже получил согласие Чинь-со немедленно открыть торговлю и передал ему половину установленной мзды. Они договорились, что вторая половина будет выплачена через шесть месяцев. И Дзин-куа уже подсказал наместнику сохраняющее лицо извинение, которым Чинь-со воспользуется, чтобы защитить себя от гнева императора за неповиновение приказам Сына Неба: переговоры следовало затягивать до тех пор, пока последний корабль не будет загружен чаем и пока не будет выплачен последний тэйл серебра, после чего Чинь-со сразу же нападет на поселение, сожжет и разграбит его и пошлет брандеры против торговых кораблей варваров и очистят от них Жемчужную реку. Торговля убаюкает европейских дикарей, и они поверят, что им ничто не грозит; к тому же, торговля даст китайцам время стянуть к Кантону подкрепления, в которых они так очевидно нуждались. Таким образом, варвары окажутся беззащитными, и Чинь-со одержит великую победу.
Дзин-куа мысленно поцокал языком, восхищаясь изяществом своего плана. Он-то знал, что варвары будут далеко не беззащитны. И что налет на поселение приведет их в ярость. И тогда они немедленно двинутся на север и через ворота Пей Хо подойдут к Пекину. А в тот момент, когда их флот появится в устье Пей Хо, император запросит мира, и старый договор опять вступит в силу. Совершенный договор. Это произойдет, потому что 'совершенный' договор нужен Тай-Пэну, а 'Торчащий Пенис' -- всего лишь пес Тай- Пэна.
И таким образом мне удастся избавить наш любимый Кантон от выкупа сейчас и не придется платить
