-- Робб? -- позвал Струан. Но веки не дрогнули, а губы так и остались чуть-чуть приоткрытыми. У Струана сжалось сердце.
Он коснулся лица брата' Холод. Холод смерти.
Неподалеку залаяла собака, муха с лета врезалась в оконное стекло. Струан повернулся, вышел из комнаты и тихо прикрыл дверь за собой.
Сара все так же сидела в своем кресле. Веер продолжал медленно качаться. Туда-сюда. Туда- сюда.
Он ненавидел ее за то, что она не сказала ему.
-- Робб умер час назад, -- проговорила она. -- Два или три часа, или час. Я не помню. Перед смертью он попросил меня передать тебе несколько слов. Это было сегодня утром, кажется. Может быть, ночью. Кажется, это было сегодня утром. Робб сказал: 'Передай Дирку, что я никогда не хотел быть Тай- Пэном'.
-- Я сам займусь всем, что нужно, Сара. Тебе и детям лучше перебраться на 'Отдыхающее Облако'.
-- Я закрыла ему глаза. И я закрыла глаза Карен. Кто закроет глаза тебе, Тай-Пэн? Кто закроет их мне?
Струан отдал необходимые распоряжения и затем направился вверх по пологому склону к своему дому. Он вспоминал тот первый день, когда Робб прибыл в Макао.
-- Дирк! Всем нашим бедам конец, я приехал! -- провозгласил Робб со своей удивительной улыбкой. -- Мы раздавим Ост-Индскую Компанию и сотрем в порошок Брока. Мы станем как лорды и положим начало династии, которая будет править в Азии вечно! У меня есть девушка, на которой я собираюсь жениться! Сара Макглен. Сейчас ей пятнадцать, мы помолвлены и поженимся через два года.
Ответь мне, Господи, вопрошал Струан, где, в какой момент своей жизни мы сбиваемся с истинного пути? Как? Отчего люди меняются? Как получается, что ссоры, жестокость, ненависть и боль рождаются из красоты, юности, нежности и любви? И почему? Ибо именно так всегда бывает с людьми. Так было с Сарой. Так было с Рональдой. И Так же будет с Кулумом и Тесс. Почему?
Он остановился у ворот в высокой стене, окружавшей его новое жилище. Открыл их, посмотрел на дом. Его поразила полная тишина: ему почудилось в ней что-то зловещее. Слово 'малярия' тут же вытеснило из головы все остальные мысли. Легкий ветерок пробежал по высоким побегам бамбука. Сад уже обрел свой настоящий вид: цветники, кусты, пчелы жужжа перелетают с цветка на цветок.
Он поднялся по ступеням и открыл дверь. Но сразу не вошел, а прислушался с порога. Он не услышал ни приветственного смеха, ни приглушенного монотонного разговора слуг. Дом казался покинутым.
Струан взглянул на барометр: 29,8 дюйма, 'ясно'.
Он медленно двинулся по коридору, вдыхая необычно густой, тяжелый запах благовоний. Ему попалась на глаза пыль в таких местах, где раньше ее никогда не было.
Он открыл дверь в спальню Мэй-мэй. Кровать была застелена и пуста, комната показалась ему как-то по-особенному чисто прибранной.
Комната для детей тоже пустовала. Маленькие кроватки и игрушки исчезли.
И тут он увидел ее в окне. Она вышла из глубины сада со срезанными цветами в руках. Оранжевый зонтик прикрывал ее лицо от солнца. В следующий миг он был уже снаружи, крепко сжимая ее в объятиях.
-- Кровь Господня, Тай-Пэн, ты помял мои цветы. -- Мэй-мэй положила букет на землю и обвила его шею руками. -- Откуда ты взялся, хейа? Тай-Пэн, ты меня раздавишь! Ну, пожалуйста. И почему у тебя такое странное лицо?
Он подхватил ее на руки и присел на скамейку, залитую солнцем. Она умиротворенно приникла к нему, согретая его силой и ясно читавшейся на его лице радостью от того, что он видит ее. Она улыбнулась ему.
-- Ну вот. Ты скучал по мне фантастически, хейа?
-- Я скучал по тебе фантастически, хейа.
-- Хорошо. Почему ты несчастный? И почему, когда я теперь вижу тебя, ты весь как призрачный?
-- Плохие вести, Мэй-мэй. К тому же я думал, что потерял тебя. Где дети?
-- В Макао. Я отправила их в дом Чен Шеня под присмотр Старшей Сестры. Когда началась лихорадочная болезнь, я подумала, что это будет уж-жасно мудро. Я отправила их с Мэри Син-клер. Почему ты думал, что потерял меня, хейа?
-- Так, пустое. Когда дети уехали?
-- Неделю назад. Мэ-ри должна была позаботиться о них в дороге. Она возвращается завтра.
-- А где А Сам и Лим Дин?
-- Я послала их за едой. Когда мы заметили твою лорку, я подумала: 'ай-й-йа', Дом такой ужасно грязный и еды нет, вот я и заставила их быстро-быстро чистить дом, а потом послала за едой, так что ладно. -- Она вскинула голову. -- Этим ленивым, ни на что не годным блудням нужна хорошая порка. О, я так уж-жасно рада, что ты вернулся, Тай-Пэн, честно-честно. Расходы на дом ай-ай как возросли, а у твоей старой бедной женщины совсем нет деньгов, так что придется тебе давать мне больше, потому что мы кормим еще весь клан Лим Дина и А Сам тоже. Ха, не то что я против помогать их ближним родственникам -- это, конечно, справедливая мзда, ладно, -- но все их кланы целиком? Тысячу раз нет, клянусь Богом! Мы богаты, да, но не настолько, и мы должны сберегать наше состояние, а то быстро останемся без гроша. -- Тараторя все это, она неотрывно следила за его лицом и теперь нахмурилась: -- Что за плохие вести?
-- Робб умер. И крошка Карен.
Ее глаза широко раскрылись, и радость на лице погасла.
-- Я знала про девочку. Но не про брата Робба. Я слышала, что у него лихорадка... три, четыре дня назад. Но не знала, что он мертвый. Когда это случилось?
-- Несколько часов тому назад.
-- Какой ужасный йосс. Лучше нам перебраться из этой проклятой долины.
-- Она не проклятая, девочка. Но лихорадка в ней действительно есть.
-- Да. Только -- прости, что я говорю об этом снова, -- не забывай: мы живем на самом глазу дракона. -- Она возвела глаза горе и выпустила длинную череду кантонских и мандаринских слов, моля богов о защите. Немного успокоившись, она добавила: --Не забывай, что наш фен шуй здесь уж-жасающе жутко плохой.
В эти дни Струан вплотную занялся решением проблемы, которая мучила его последние недели. Если он уедет из долины, вслед за ним уедут и все остальные; если он останется, Мэй-мэй может заболеть лихорадкой и умереть, а на такой риск он никогда не осмелится. Если о' останется, а она уедет в Макао, умрут другие, которые могли бы в противном случае еще жить и жить. Как уберечь всех от лихорадки и при этом сохранить Куинз Таун и Гонконг?
-- Тай-Пэн, до нас здесь дошли слухи, что у вас были большие неприятности в Кантоне?
Он рассказал ей обо всем, что произошло.
-- Фантастическое безумие. Зачем было грабить и Жечь, хейа?
-- Да.
-- Но это было уж-жасно мудро со стороны всех не жечь поселение, пока не закончится торговля. Очень разумно. Что будет теперь? Вы нападете на Пекин?
-- Сначала мы раздавим Кантон. Потом Пекин.
-- Почему Кантон, Тай-Пэн? Это же все император виноват, а не они. Они лишь делали то, что им было приказано.
-- Верно. Но они должны были бы предупредить нас обо всем. Они заплатят шесть миллионов выкупа и заплатят их быстро или у них не будет города, клянусь Богом. Сначала -- Кантон, потом -- на север.
Мэй-мэй нахмурилась. Она понимала, что должна немедленно известить об этом своего дедушку Дзин- куа, предупредить его. Потому что на этот раз Ко-хонгу придется-таки собрать весь выкуп, и если Дзин-куа не подготовится к этому заранее, он будет разорен. Она еще никогда не передавала дедушке никаких сведений, и никогда не использовала тайно от Струана ту информацию, которую доставляло ей ее исключительное положение наложницы Тай-Пэна. Но на этот раз она чувствовала, что должна это сделать, И мысль о том, что она станет частью большой и сложной интриги, наполнила ее радостным возбуждением. В конце концов, говорила она себе, без заговоров, интриг и секретов жизнь лишится огромной доли своей
