-- Кулум совершенно здоров. Кто говорит, что у него женская болезнь?
-- Все это знают. Он был в китайском квартале. Ты знаешь это, поэтому-то они и сбежали -- прежде чем весь этот ужас выйдет наружу.
Струан взял кошку в правую руку.
-- Отпустите его, ребята.
Все расступились. Горт выхватил нож и приготовился нападать, в ту же секунду нож словно по волшебству появился в левой руке Струана.
Горт сделал ложный выпад, но Струан остался недвижим, как скала, и на мгновение позволил Горту прочесть в его глазах всю первобытную жажду убийства, обуревавшую его. И его удовольствие. Горт остановился, как громом пораженный, всем существом почувствовав смертельную опасность.
-- Здесь не место для поединка, -- сказал Струан. -- Не я стал причиной дуэли. Но я уже ничего не могу поделать. Горацио, вы не согласитесь быть моим секундантом?
-- Да. Да, конечно, -- ответил Горацио, которого мучила совесть с тех самых пор, как он договорился о семенах чая для Лонгстаффа. Так ли должен он отплатить человеку, который всю его жизнь был ему другом и столько раз приходил на помощь? Тай-Пэн сообщил тебе о Мэри и дал тебе лорку, чтобы ты мог попасть в Макао. Он был тебе и ей вместо отца, и вот ты вонзил нож ему в спину. Да... но ты для него -- ничто, пустое место. Ты просто уничтожаешь великое зло. Если тебе удастся сделать это, го ты искупишь свое собственное зло, когда настанет твой час предстать перед Господом.
-- Я почту за честь быть вашим вторым секундантом, Тай-Пэн, -- вызвался Мастерсон.
-- Тогда, возможно, вам лучше пройти со мной, джентльмены.-- Струан вытер тонкую струйку крови с подбородка, зашвырнул кошку за стойку бара и направился к двери.
-- Ты мертвец! -- прокричал Горт ему вслед, вновь обретая уверенность в себе. -- Только не тяни, мразь, поганец, сучий выродок!
Струан не останавливался, пока они не вышли из Клуба и не очутились в безопасности на praia.
-- Я выбираю боевые цепы.
-- Боже милостивый, Тай-Пэн, это... это несколько необычно, -ошеломленно проговорил Горацио. -- Он очень силен, а вы... ну... вы... последняя неделя отняла у вас больше, чем вам кажется.
-- Совершенно согласен, -- кивнул Мастерсон. -- Пуля между глаз куда разумнее. О да, Тай-Пэн.
-- Вернитесь и передайте ему мои слова сейчас же. Не спорьте. Мое решение твердо!
-- Где... где вы собираетесь... ну, нам ведь, наверное, нужно постараться избежать огласки? Португальцы скорее всего постараются помешать вам.
-- Да. Наймите джонку. Вы двое, я, Горт и его секунданты выйдем в море на рассвете. Мне нужны свидетели и дуэль по всем правилам. На палубе джонки места будет больше чем достаточно
Я не стану убивать тебя, Горт, в радостном предвкушении говорил себе Струан. О нет, это слишком легко. Но клянусь Господом нашим, с завтрашнего дня ты больше не сможешь сам ходить, не сможешь сам есть, не сможешь видеть и никогда не сможешь спать с женщиной. Я покажу тебе, что такое месть.
К вечеру новость о дуэли из уст в уста облетела весь город, и повсюду начали заключаться пари. Многие отдавали предпочтение Горту: он был в самом расцвете сил и, в конце концов, имел полное основание вызвать Тай-Пэна, если верить слухам о том, что Кулум заразился женской болезнью, а Тай-Пэн, зная об этом, отправил его и Тесс в море с капитаном, который по закону мог обвенчать их, едва они отойдут от берега дальше, чем на три мили.
Те, кто ставили свои деньги на Тай-Пэна, делали это, больше надеясь на его победу, нежели твердо веря в нее. Все знали о его отчаянных попытках раздобыть хинную корку и о том, что его таинственная наложница умирает. И все видели, какое разрушительное действие это оказало на него. Только Ло Чум, Чен Шень, А Сам и Йин-си заняли столько, сколько смогли, и все до последнего пенни с уверенностью поставили на Тай-Пэна, вознеся богам горячую молитву не оставлять их своим покровительством. Без Тай-Пэна они разорились бы в любом случае.
Никто даже не заикнулся о дуэли при Мэй-мэй. Струан рано ушел от нее и вернулся в свою резиденцию. Он собирался хорошенько выспаться. Исход поединка его не тревожил: он был уверен, что сумеет справиться с Гортом. Но ему вовсе не хотелось самому быть изувеченным в этой схватке, и он знал, что для этого ему понадобится вся его сила и вся быстрота.
Он спокойно шагал по тихим улицам. Ночь была теплой -- еще одна прекрасная, звездная ночь.
Л Чум открыл ему дверь:
-- Здластвуй, масса.
Он мягким жестом показал рукой в холл. Там стояла Лиза Брок.
-- Добрый вечер, -- произнес Струан.
-- Это правда, что у Кулума женская болезнь?
-- Разумеется, у него нет никакой болезни! Кровь господня, мы даже не знаем, поженились ли они. Может быть, они просто решили прокатиться тайком от всех.
-- Но он ходил в притон, да еще Бог знает в какой? В ту ночь, когда его ограбили?
-- У Кулума нет женской болезни, Лиза.
-- Тогда почему другие говорят, что есть?
-- Спросите об этом у Горта.
-- Я так и сделала, и он ответил, что ему так сказали.
-- Я повторяю еще раз, Лиза. Кулум ничем не болен. Огромные плечи Лизы затряслись от рыданий.
-- О, Господи, что мы наделали? -- Она жалела, что не в ее власти предотвратить дуэль. Горт ей нравился, пусть даже он и не был ее сыном. Она чувствовала свою вину и понимала, что и ее руки обагрятся кровью, которая теперь неизбежно прольется -- кровью Горта, или Тай-Пэна, или Кулума, или ее мужа. Если бы она не заставила тогда Тайлера взять Тесс на бал, ничего этого, возможно, и не случилось бы.
-- Не волнуйтесь, Лиза, -- мягко сказал Струан. -- Я уверен, с Тесс все в порядке. Даже если они обвенчались, вам нечего бояться.
-- Когда возвращается 'Китайское Облако'?
-- Завтра вечером.
-- Вы позволите нашему врачу осмотреть его?
-- Это решит сам Кулум. Но я не стану ему запрещать. У него нет женской болезни, Лиза. Если бы была, неужели вы думаете, я допустил бы этот брак?
-- Да, я так думаю, -- с болью в голосе сказала Лиза. -- Вы -- дьявол, и только дьявол знает, что у вас на уме, Дирк Струан. Но я клянусь, и Господь мне в том свидетель, если вы лжете, я сама убью вас, коли мои мужчины не смогут этого сделать.
Она пошатываясь направилась к двери. Ло Чум выпустил ее и запер за ней дверь на засов.
-- Масса, луч-че спать-спать, -- радостно объявил Ло Чум. -- Завтла совсем сколый, хейа?
-- Иди к черту.
Сухой стук металлической колотушки снаружи входной двери эхом прокатился по уснувшему дому. Струан прислушался к теплой, но не душной темноте спальни и услышал внизу осторожные шаги Ло Чума. Он выскользнул из постели, держа нож наготове и схватил свою шелковую ночную рубашку. Быстро и неслышно выйдя на лестничную площадку он заглянул через перила. Двумя этажами ниже Ло Чум поставил на пол фонарь и отпер дверь. Высокие напольные часы пробили четверть второго.
На пороге стоял отец Себастьян:
-- Тай-Пэн меня видеть можно'?
Ло Чум кивнул и убрал в сторону тесак, который прятал за спиной. Он двинулся вверх по лестнице, но голос Струана остановил его.
-- Да?
Отец Себастьян, подняв голову, вглядывался в темноту. От неожиданности этого окрика у него зашевелились волосы на затылке.
-- Мистер Струан?
-- Да? -- Вновь откликнулся Струан, и горло у него перехватило:
-- Я прислан его светлостью. Мы получили хинную корку.
-- Где она?
