Сын Зевса, нахмурившись, старательно отмерил от крепостной стены сорок шагов, затем обернулся, присел на одно колено и, выхватив из-за спины божественный лук, за полминуты очистил высокие стены от веселящихся наглецов. Чудесное оружие великого стреловержца Аполлона било без промаха.
– Вот так! – мрачно кивнул Геракл, вешая лук обратно за спину.
В крепости послышались дикие вопли, ругань и короткие отрывистые команды. Затем наверху появился совершенно перекошенный мужик в медных наплечниках.
– Ты что это делаешь?! – истошно заголосил он, в ужасе уставившись на распростертые внизу тела веселых стражников.
– Я хочу говорить с царем Эргином! – громко заявил Геракл и ударил себя кулаком в грудь.
Всклокоченный мужик в медных наплечниках исчез. За стенами опять послышались крики, ругань и сумасбродные команды вроде: «Спрятать всех домашних животных, полить кипятком стены!»
Сын Зевса с неудовольствием поглядел на темнеющее небо.
«Скоро пора баиньки, – озабоченно подумал он, – а я тут торчу, мошек кормлю».
Мужик в медных наплечниках снова появился на стене, в трясущихся руках он держал боевой лук.
– Эй, ты там, внизу! – прокричал он герою. – Сейчас с тобой будет говорить сам царь. Но ты смотри мне, чтобы без глупостей!
Сын Зевса спокойно подошел ближе и, не удержавшись, сладко зевнул.
Рядом с лучником появился некто в золотой короне.
– Говори, незнакомец, чего тебе надобно, – недружелюбно гаркнул царь, – или проваливай.
– Я пришел поговорить о Фивах! – ответил герой.
– О Фивах? А что о них говорить? Отсталый город, псих на психе психом погоняет. Ты, видно, тоже оттуда?
– Оттуда! – не без гордости подтвердил сын Зевса.
– Ну, я так и подумал, – улыбнулся Эргин.
– Короче, – Геракл с усилием поборол новый зевок, – с этого самого дня я новая крыша Фив. Город теперь подо мной будет ходить! Уяснил или повторить?
Царь и лучник очумело переглянулись.
– Это что, такая шутка? – недоверчиво спросил Эргин.
– Да нет, – удивился Геракл, – я говорю вполне серьезно. Если ты не уступишь, то… в общем, не успеет сесть солнце, как твоя жалкая крепость будет лежать в руинах!
– Признавайся, ты привел с собой наемную армию? – Царь с подозрением вглядывался в ближайшие заросли.
– Армию? – Сын Зевса еще больше удивился. – А на кой сатир мне эта армия? Я и сам тут справлюсь без посторонней помощи. Плевое ведь дело.
– Да это еще один фиванский сумасшедший, – шепнул на ухо царю лучник, но Геракл его услышал.
– Никто, – яростно проревел герой, – никто не смеет оскорблять великого сына Зевса!
Прорычав сие, могучий эллин разогнался и с легкостью прошиб плечом каменную кладку крепости.
– У-у-у-у, сатирово племя! – азартно прокричал Геракл, обрушивая выкованный на Олимпе меч на сновавших внутри крепости солдат…
Через десять минут всё было кончено.
Царь Эргин, вздрагивая всеми частями тела и размахивая белым носовым платком, с трудом выбрался из бесформенных развалин, волоча правую ногу.
Слегка вспотевший Геракл осклабился и, забрав у царя платок, с удовольствием вытер им взмокшую шею.
– Значит так, условия только что поменялись, – громко заявил он, сморкаясь в белую тряпочку.
Царь Эргин скорбно кивнул.
– Фивы теперь будут под моей крышей, это я тебе уже говорил. Во-вторых, ни о какой ежегодной дани теперь и речи идти не может.
Царь, словно механический болванчик, покорно кивал.
– В-третьих, вы, минийцы, с этого самого дня сами платите дань Фивам в двукратном размере от той суммы, которую вы ежегодно сдирали с правителя Креонта.
Эргин и против этого не возражал.
– Что ж, – Геракл не удержался и всё-таки зевнул, – хорошо тут у вас, спокойно, но пора мне в обратный путь. В общем, не скучайте без меня.
И, похлопав царя по дрожащему плечу, сын Зевса неспешно двинулся обратно в Фивы.
Узнав о новом политическом раскладе, фиванцы возликовали.
И на следующий день после триумфального возвращения Геракла в городе состоялся грандиозный пир.
