– Ну хорошо-хорошо, – наконец не выдержал Софоклюс и взял свой кубок. Опасливо понюхал. Поморщился.
– Знай же, Геракл, сын Зевса, что если я сейчас помру, то ни одна живая душа в Греции не узнает о твоих подвигах.
– Я понимаю, – серьезно кивнул герой.
– И всё же по-прежнему настаиваешь, чтобы я это выпил?
– Угу!
– Ну что ж, ты сам напросился!
Историк зажмурился, вздохнул и сделал небольшой пробный глоток. Моргнул, почмокал губами, отрыгнул и, закатив глаза, медленно сполз на пол.
– Софоклюс! – в ужасе вскричал Геракл, бросаясь к хронисту. – Не смей умирать, скотина, ты обязан закончить мой эпос!
Лежащий на полу без движений историк открыл правый глаз.
– Я так и знал, – грустно посетовал он.
– Ты это о чем? – несколько опешил сын Зевса.
– Моя скромная персона тебя нисколько не беспокоит, тебе главное эпос, твои великие подвиги! Геракл, по-моему, ты законченный эгоист.
Отряхнув львиную шкуру, могучий герой демонстративно вернулся обратно за столик.
– Хорошо, я эгоист, – согласно кивнул он, – но тогда ты жалкий комедиант. Ведь на какую-то долю секунды я и впрямь подумал, что вино отравлено.
– Да нет, очень даже неплохой напиток. – Софоклюс, кряхтя, поднялся с пола. – Единственный, на мой взгляд, недостаток – за язык сильно щиплет, а в остальном… очень недурственно!
Геракл пригубил из своего кубка. Задумчиво подержал странную жидкость во рту, медленно проглотил, прислушался к внутренним ощущениям.
– Хорошо пошла!
– Ну, я и не сомневался, – хихикнул историк.
Сын Зевса залпом допил свой кубок и разлил по новой. В общем, тихонько пьянствуя, греки не сразу обратили внимание на приближающиеся чавкающие шаги.
– О, слышишь! – Софоклюс резко вскочил из-за стола, со страхом таращась на входную дверь.
– Сюда идет, – сразу определил Геракл, вытаскивая меч. – Наверняка это сама гидра после тяжелого трудового дня домой топает.
Чавканье внезапно оборвалось, сменившись зловещим грохотом. Чудовище тяжело ступило на каменные ступени. От каждого его шага болотный домик с дребезжанием содрогался.
– Я стану за дверью, – свистяще прошептал Геракл, – а ты, приятель, послужишь приманкой.
– Не хочу я быть приманкой! – истерично завопил Софоклюс. – То вино непонятное дегустируй, то гидру отвлекай. С тобой, Геракл, не соскучишься, того и гляди, сандалии ненароком отбросишь.
– Да тише ты!
– Не буду я никого приманивать…
– Ладно, полезай под стол и заткнись! – скривился сын Зевса, на цыпочках подкрадываясь к двери.
За дверью что-то с грохотом обрушилось.
– Уау-у-у-у… – донеслось снаружи, и тяжелая поступь возобновилась.
– О Зевс вседержитель, – заскулил сидящий под столом историк.
Дверь начала медленно открываться. Азартно закусив кончик языка, герой поднял меч, готовясь одним точным ударом отсечь страхолюдине голову, а может, и не одну.
Дверь со скрипом приоткрылась, но не полностью, на пороге возникла неясная тень.
– Геракл, я знаю, что ты где-то там, – до боли знакомым голосом произнесла лернейская гидра. – Не вздумай откалывать свои любимые штучки. Это я, Гермес!
– Что? – ошеломленно переспросил сын Зевса.
– Кто?! – высунулся из-под стола Софоклюс.
– Я вхожу! – предупредил божественный вестник, широко распахивая дверь.
Геракл разочарованно опустил меч.
– Ага, значит, вы оба здесь, – усмехнулся Гермес и, грохоча железными сандалиями, медленно вошел в нелепый домик. – Я чуть ногу не сломал там на ступеньках, коленом о камень грохнулся, танталова работа!
– А где гидра? – справившись с удивлением, злобно вопросил сын Зевса.
– Какая гидра?
– Лернейская!
– Ах, вот ты о чем. – Вестник звонко рассмеялся. – Вот она, твоя гидра…
