С этими словами, спрятав меч, могучий герой направился к выходу.
– А как же портал?! – в отчаянии крикнул ему вслед толстяк.
Геракл обернулся:
– А проход я завалю!
Софоклюс, набрасывавший план пятого подвига на свежей восковой дощечке, осторожно приблизился к странному незнакомцу.
– Скажите, а откуда в таком случае по Греции пошла о вас молва?
Толстяк вздохнул:
– В смысле, блин?
– Ну что, мол, эриманфский хряк у Псофиса бесчинствует?
– Так бомж, скотина, на Аргосе растрепал. Ненавидит меня, гадина, за то, что я его киллерам заказал.
Софоклюс кивнул и поспешил вслед за Гераклом.
– А что за пьеса ставится в вашем театре? – полюбопытствовала хорошенькая девушка, когда историк гордо вышел из роскошных покоев Хряка.
Решив пошутить, Софоклюс коротко ответил:
– Подвиги Геракла!
– А… – протянула девушка, не совсем понявшая, о ком идет речь. – Я тоже видела этот фильм. «Конан-варвар» называется.
«Опять непонятные слова», – недовольно подумал хронист. Сына Зевса он нагнал уже в пещере.
– Спускайся вниз! – Геракл скептически потрогал покатые каменные своды.
– А как же ты?
– Не спорь! Спускайся вниз и отойди как можно дальше…
Через пять минут знаменитой горы не стало.
Из обрушившихся обломков выбрался невозмутимый, но слегка перепачканный сын Зевса и, увидав вытаращившего глаза Софоклюса, показал тому отставленный вверх большой палец.
– Давай вставай, остолоп! – Копрей неприязненно пихнул сандалией валявшегося в небольшом ручейке Херакла. – Ты всё пропустил…
– Как?! – Херакл открыл мутный левый глаз и осоловело уставился на недовольного посланца Эврисфея. – Ты кто?
– Грек Пихто! – огрызнулся Копрей. – Я от Эврисфея. Геракл, судя по всему, уже совершил свой пятый подвиг, а ты в луже лежишь, пузыри пускаешь…
– Что же теперь делать? – в отчаянии воскликнул самозванец, понемногу приходя в себя.
– Финики сушить! – снова огрызнулся Копрей. – Слушай, дурья башка, и запоминай. Шестым подвигом Геракла будет…
Внимательно выслушав посланца Эврисфея, Херакл торжествующе улыбнулся.
Глава десятая
БИТВА С КЕНТАВРАМИ
Совершив свой пятый подвиг, великий герой Греции решил немного передохнуть, сделать небольшую паузу. В конце концов, постоянные скачки по Аттике жутко выматывали. Одно дело лежать на зеленом живописном холме, вяло наблюдая, как волки растаскивают овец, и совсем другое трястись день и ночь в подскакивающей на каждой колдобине боевой колеснице. Даже путешествуя с аргонавтами за золотым руном, Геракл так не напрягался, как в дни своих знаменитых подвигов.
«К кому бы тут поблизости заскочить? – усиленно размышлял сын Зевса, колеся по широким дорогам вокруг города Псофиса. – Интересно, у кого из местных жителей в погребах плещется лучшее вино?»
Последнюю мысль великий герой произнес вслух, чем отвлек от исторического труда недовольного Софоклюса.
– Общеизвестно, – заявил хронист, покусывая конец острой палочки, – что лучшее вино в здешних краях изготовляют кентавры.
– Кентавры? – задумчиво повторил Геракл смутно знакомое слово. – А кто это такие?
– Ну, Геракл, ты даешь! – с пафосом воскликнул Софоклюс, чуть не выронив историческую дощечку. – Кентавры – это самый мудрый греческий народ.
– А точнее?
– А точнее, это человекообразные конячки!
– Всё, вспомнил! – Сын Зевса радостно хлопнул себя ладонью по лбу. – Знаю я одного копытного мыслителя…
И, резко натянув поводья, великий герой съехал с наезженной дороги, направив дребезжащую колесницу в соседний лесок.
Сокрушенно покачав головой, Софоклюс вернулся к своему бессмертному опусу…
