– Геракл, расскажи о подвигах, расскажи о подвигах! – хлопая в ладоши, подхватили гости, после того как могучий герой в пятнадцатый раз исполнил хриплым голосом на бис свою знаменитую лирическую песню «О птичка, птичечка!».
Встав с атласных подушек, сын Зевса торжественно произнес:
– Как же я могу рассказать вам о своих великолепных подвигах, когда они еще не завершены?
– По-жа-луй-ста! – скандировали гости. – По-жа-луй-ста-а-а-а…
– Хорошо! – Геракл величественно кивнул и, наклонившись к Софоклюсу, тихо прошептал: – Будешь моим суфлером.
– Буду твоим… чем? Суфле? – переспросил пьяный историк, испугавшись, что от вина у сына Зевса внезапно проснулись тщательно скрывавшиеся каннибальские наклонности.
– Суфлером, идиот, – побагровел Геракл, – будешь мне подсказывать.
И, снова выпрямившись, могучий герой объявил:
– Поведаю я вам, дорогие гости, о самом первом моем подвиге. О битве с немейским львом!
– О-о-о-о… – одобрительно загудели пирующие.
– Не шкура ли этого чудовища надета сейчас на ваше прекрасное тело? – хлопая длинными ресницами, кокетливо поинтересовалась роскошная смуглокожая красавица, томно отпив из золотого кубка глоточек вина.
– Нет-нет, что вы! – обаятельно рассмеялся сын Зевса. – Это шкура немейского льва в детстве. Его же шкуру в зрелом возрасте я подарил моему отцу Зевсу – укрывать пол огромного тронного зала…
– О-о-о-о… – снова восхищенно загомонили пирующие, а смуглокожая красотка многозначительно облизала красным язычком пухлые порочные губки.
От разыгравшихся эротических фантазий Геракла слегка затрясло.
– Но, к сожалению… – поспешно добавил могучий герой, – шкура убитого мною взрослого немейского льва оказалась больше, чем пол тронного зала Олимпа, и ее пришлось слегка подрезать…
–
– Но как же ты его убил? – закричали гости. – Расскажи, Геракл.
– Кого убил? – растерялся герой, вдруг очень не к месту вспомнив несчастного учителя музыки Лина.
– Немейского льва!
– Как же я его убил? – Сын Зевса задумчиво нахмурил брови, незаметно пиная ногой кемарившего Софоклюса.
Историк быстро очнулся и злым шепотом процедил:
– Загонял его до смерти.
– Я загонял немейского льва до смерти! – воскликнул Геракл, и лицо его просияло.
– Это как? – не отставали со своими расспросами любопытные гости.
Сын Зевса снова пнул хрониста.
– Бегал от льва, пока тот не издох, – тихо хихикая, подсказал пьяный Софоклюс.
– Я бегал от льва, пока тот не издох! – опрометчиво ляпнул сын Зевса, полюбовался открытыми ртами слушателей и поспешно добавил: – Шутка!
Зал ответил оглушительным хохотом.
– Прошу меня извинить. – Геракл деликатно кашлянул и, схватив давящегося смехом историка за шиворот, выволок юмориста в темный коридор дворца.
В коридоре раздалась непонятная возня.
– Да ты что?! – коротко взвизгнул Софоклюс, после чего послышались глухие удары, кто-то с шумом проехал по отполированному мраморному полу, сдавленно ойкнул и, простонав, затих.
В пиршественный зал Геракл вернулся уже без своего спутника.
– А где же твой верный хронист? – обеспокоено спросил главный распорядитель пира.
– Софоклюсу немного поплохело, – безмятежно пояснил сын Зевса. – Всему виной слишком жирная форель под яблочным соусом. Мой спутник решил немного подышать свежим воздухом.
– А вот это правильно! – согласился распорядитель. – Граждане, поосторожней с форелью…
– Еще подвиг, еще подвиг! – весело потребовали гости.
– Никаких подвигов! – твердо отрезал Геракл. – Лучше вместо скучного рассказа об очередной моей сокрушительной победе я произнесу тост.
Присутствующие с воодушевлением согласились.
– Ну… – Герой поднял над головой огромный кубок. – За Зевса!
–
